– Кто «они»?

Блеймир развел руками, его терпение иссякало – но это было почти незаметно.

– Тролли.

Ахххххум!

– Это они, – добавил он, кивая в направлении грохота. – И еще феи – помните запах?

– Нечистот?

– Дерьма и ванили, простите за выражение. Да еще оборотни. Вся компания. Они захватили вашу дочь, а теперь идут за сыном.

Ахххххум! – опять раздался вопль, а следом за ним беспорядочный топот.

– Это они?

Блеймир кивнул.

– Феи… – повторила Труди. – Дерьмо и ваниль.

Она смотрела на Блеймира.

– Почему я так спокойна? – Она здесь, в новом доме, в их доме, где они провели от силы пару дней, и вот они оба заснули, сидя на стульях (Труди была уверена, что не ложилась в постель), а потом появился незнакомец и заявил, что у нее есть двое детей, что на них наступает армия троллей и фей, они приближаются к ним с криками и топотанием, идут неизвестно откуда и…

– Мне кажется, вам лучше уйти, – проронил Чарльз, вставая.

Труди схватила мужа за руку.

– Нет, Чарли Великий, – возразила она. Повернув к себе фотографию, она поднесла ее к его лицу, к самым глазам, ткнула пальцем на размытый силуэт в дверях. – Смотри сам. Это же я. Я смеюсь, глядя на какого-то… какого-то ребенка, которого никогда раньше не видела.

Чарльз поглядел на снимок, а потом на жену и снова на снимок. Потянувшись через стол, она выхватила еще одну фотографию из стопки. Повернула к себе и увидела ту же девочку, только здесь она была немного старше. Скрестив руки на груди, девочка изучающе смотрела на маленького мальчика, а тот явно пытался ее оттолкнуть. А на все это смотрело сверху все то же лицо: молодая женщина весело смеялась, держа в руке бокал с чем-то напоминавшим белое вино. (Боже, подумала Труди, вот бы мне сейчас этот бокал.) Все трое находились в саду в Брэмхоупе.