Они все смеются, потому что теперь знают: что бы ни случилось, где бы они ни учились, они навсегда останутся друзьями, и, если с одним случится беда – когда с одним случится беда, – они снова соберутся вместе, вчетвером, против всего мира.

Против мира, который невозможно изменить, но в котором можно бороться и одержать победу.

Они смеются, а перед ними – панорама самого большого и красивого города по эту сторону Границы. Смеются, а вокруг них распускаются на ветках весенние листья, пробивается к свету зеленая трава, птицы не то чирикают, не то поют. Смеются, а над ними – небо, голубое как Маринины глаза, и в нем проплывают редкие островки облаков – нерукотворных небесных фракталов.

А потом Марина говорит:

– Да ладно вам, я так просто… я еще ничего не решила, – и они взбираются назад по тропинке.

Да, в самом деле – Марина еще ничего не решила, все они еще ничего не решили, и впереди вся жизнь, долгая жизнь до Главного Перехода, долгая взрослая жизнь.

Конец второй книги

Москва, 2012–2013

Книга третья Живые и взрослые: мир, как мы его знали

Книга третья

Живые и взрослые: мир, как мы его знали

Моей племяннице Соне

Часть первая Из глубины

Часть первая

Из глубины

1

Не хватает дыхания, пот слепит глаза, Марина утирает лоб ладонью – и чуть было не пропускает удар: крепко сжатый кулак проносится в каком-то миллиметре от уха. Марина подныривает и, выпрямившись, хватает Олю за воротник. Теперь они стоят, тяжело дыша. Марине хорошо видно, как раздуваются Олины ноздри, дрожат на белесых бровях капельки пота, хлопают редкие короткие ресницы. Без макияжа ты не так уж и хороша, со злостью думает Марина и, рывком оторвав Олю от пола, швыряет через бедро. Оля пытается перекувыркнуться, но Марина успевает поймать ее руку и резко дернуть вверх. Оля от боли визжит – и тут же удар гонга прекращает поединок.