– Человека, о котором вы говорите, зовут Орлок Алурин? – спрашивает Ника.

– Его зовут Орлок Алурин, – кивает зантеро Хуан, – и теперь я понял, почему ваш страх показался мне таким знакомым.

Он молчит, глядя, как пестрая курица, вернувшись, ищет что-то в пыли у Никиных ног.

– Если за вами гонится Орлок Алурин, – говорит старик, – я укажу вам проход вглубь.

– Благодарю вас, зантеро Хуан, – склоняет голову Ника.

Старик смотрит на Марину: та улыбается.

– Зря радуешься, дочка, – говорит он. – Всё, что я сказал о глуби, – правда. Неподготовленный человек не выдержит там и нескольких минут – но эта гибель будет лучше того, что ждет вас, попади вы в руки к Орлоку.

– Мы не погибнем там, – говорит Марина, – и он не убьет нас. Это мы убьем его.

11

Марина сидит, прислонившись спиной к теплой стене. В землю перед ней воткнут прутик – тень указывает на носок Марининого ботинка. Тень совершенно неподвижна, хотя прошло уже полчаса. «Здесь тепло, здесь всегда светит солнце», – сказал зантеро Хуан. У мертвых нет времени – и здесь, во дворе зантеро Хуана, его в самом деле нет. Вечный полдень, вечное лето.

– Майк, – зовет Марина, – подойди сюда.

Она не знает, сколько им еще ждать, пока сенёр Хуан приготовит все для Зантерикоса. Но одно решение Марина уже приняла.

– Ты должен уйти, – говорит она Майку. – Ты не пойдешь с нами.

– Вы не… доверяете мне? – отвечает Майк.

– Я тебе доверяю, – говорит Марина, – но ты же слышал: ты не выдержишь там и нескольких минут – а Орлоку ты не нужен. Он охотится за нами, а не за тобой. Оставайся.

– Ты всегда меня бросаешь… – голос Майка дрожит. – Я не хочу, чтобы ты уходила…

– Но я уйду, – отвечает Марина. – Мы уйдем. И уйдем без тебя.

Майк всхлипывает.

Сейчас он такой же, каким Марина помнила его все эти годы. Может, чуть подрос и раздался в плечах, но все равно не изменился – по-прежнему одинокий напуганный мальчишка. Давным-давно, вырванный из своего мира, он стоял в заброшенном доме, вздрагивая и повторяя «спасите, спасите меня!», давным-давно он плакал и просил прощения в школьном дворе… а когда-то прошептал Марине «ты самая лучшая на свете» и поцеловал.