Но вообще Майя была хорошая, хотя и совсем некрасивая: невысокая, толстенькая, в больших очках. Зато сразу видно – добрая и умная. Некрасивым куда деваться? Приходится быть умными. Шуркины родители всегда говорили: Лёва у нас умный, а Шурка – красивая. И Шурке казалось, что быть умной гораздо круче, но Майя бы с ней, наверное, не согласилась.

А лучше всего, думает Шурка, быть и красивой, и умной, как Марина. Потому она и не волнуется за Лёву, что знает – он там не один, он с Мариной. А Марина – Марина, конечно, всегда поможет, всегда найдет какой-нибудь выход.

Рано или поздно они вернутся. Все вчетвером: Марина, Гоша, Ника – и Лёва. Сперва он, конечно, ничего не будет говорить, но потом… потом только ей, только по большому секрету, расскажет, зачем они снова отправились в Заграничье и кого спасли на этот раз.

Шурка сворачивает за угол, до звонка две минуты, но школа уже видна. Боясь опоздать, дети бегут к дверям, и Шурка не сразу замечает, как чуть поодаль неподвижно стоят трое ребят постарше. Но когда замечает – сразу узнает Марину, а потом Гошу с Никой, как всегда, стоящих в обнимку…

– Марина! – кричит Шурка и, забыв про школу, бежит к Лёвиным друзьям, ища глазами брата, который, конечно, должен быть где-то рядом, наверно, просто отошел, или, может, побежал домой и разминулся с ней по дороге. – А где Лёва? – выкрикивает она, переводя дыхание.

Марина не отвечает, и тут Гоша берет Шурку за руку и говорит:

– Понимаешь, мы специально пришли, все втроем, чтобы тебе сказать, – он замирает, словно подбирая слова, а потом все-таки произносит то, ради чего они и пришли, то, во что невозможно поверить: – Понимаешь, Шура… Лёвы больше нет.

Часть третья Снаружи всех измерений

Часть третья

Снаружи всех измерений

1

Хлоп! – выстрелила пробка, открыли бутылку игристого вина. Его называют шаманским, якобы в честь ученых шаманов, а на самом деле, вспоминает Лёля, потому что когда-то только шаманы привозили его из Заграничья. Потом удалось украсть секрет у мертвых, и мы сами стали такое делать, а название сохранили.

Никита, кстати, говорил, что пил «настоящее шаманское» и наше, живое, куда хуже. Тоже мне, пижон! На Лёлин вкус и наше вполне ничего.

– С днем рождения! – кричит рядом длинноволосый блондин. – С круглой датой!

Какая же она круглая, успевает подумать Лёля, и тут кто-то спрашивает:

– Вольфин, с чего это двадцать один у тебя – круглая дата?

– Знаешь, такая игра есть – «очко»? – объясняет длинноволосый Вольфин. – Двадцать один – это и есть очко. А очко какое? – и он складывает пальцы колечком. – Круглое! Вот то-то и оно!