Когда выяснилось, что слюной оттереть синее пятно не удается, я взяла салфетку, намочила ее в ванной и потерла руку Элизабет 2. С тем же успехом.

На следующий день я обнаружила второе пятно, на этот раз на шее. Я посмотрела на куклу, она ответила мне таким же взглядом. Ни одна из нас не проронила ни слова. К выходным, когда мы с родителями отправились ужинать, я уже обнаружила одиннадцать синих пятен на шее и руках Элизабет 2. Я не проверяла туловища, но знала, что там их будет гораздо больше. Я повернула ее в качалке и затем подвинула немного, чтобы она не была на солнце. Теперь она сидела в тени, и чтобы заметить синие пятна, надо было рассматривать ее вблизи. Я решила, что будет лучше утаить эти пятна от родителей. Я догадывалась, что кукла стоит дорого, так что она вполне могла навлечь на меня неприятности.

Мы поехали в кафетерий, где обычно бывали по субботним вечерам. Отодвигая зеленый горошек у себя на тарелке, я объявила:

– По-моему, Элизабет умирает.

Папа, собиравшийся отрезать кусок мяса от свиного ребрышка, переглянулся с мамой, которая со стуком поставила кофейную чашку и сказала:

– Я думала, ты убрала Элизабет в стенной шкаф и больше с нею не играешь.

Я кивнула, и пряди челки переместились у меня на лбу.

– Верно. Но это другая Элизабет. Элизабет 2.

Мама приподняла бровь:

– Кукла мадам Алексис?

– Угу.

– Она тоже Элизабет? Почему бы тебе не назвать ее как-нибудь иначе, Нонни?

– Нет. Ее зовут Элизабет. Она мне так сказала.

Папа попытался скрыть улыбку, а мама просто смотрела на меня.

– Хорошо, милая. Но мне кажется, надо бы тебе назвать куклу как-нибудь иначе. Разве одной Элизабет недостаточно?

Я пожала плечами, схватила кусок хлеба с маслом и уставилась себе в тарелку.

Родители заговорили о разных разностях – о папиной работе, о конторе, в которой работала мама, о нашем районе и о том, что не сидит ли вон там возле пианино та женщина с берега, – и только когда я уже натянула пальто и мы шли к машине, я сообразила, что родители не спросили меня, откуда я знаю, что Элизабет 2 умирает, и отчего она умирает.

Элизабет 2 скончалась вскоре после этого и была отправлена на кладбищенскую полку в стенном шкафу. После этого у меня некоторое время не было кукол, только мягкие игрушки-животные. У всех были разные имена (Фрогги, Спот, Китти… думаю, давая им имена, я была не слишком оригинальна), они никогда не заболевали оспой, и я была рада, поскольку предпочитала их куклам. Я придумывала сложные истории об этих игрушках, а они участвовали в битвах, женились, посещали другие миры, и я была вполне довольна своим зверинцем из пушистых созданий.