Кира подождала миг и позволила мечу и шипам втянуться в «скинсьют».

Медуза сдулась, как воздушный шарик, из бесчисленных ран сочился ихор.

Облако дыма уже рассеивалось, утекало в космос. Кира оттолкнулась от медузы, и бушующий ветер втолкнул труп в прореху. Инопланетянин упал поверх оторванной стенной панели, почти заблокировав дыру в обшивке. Вопль ветра поутих, превратившись в тонкий свист.

Кира обернулась: пассажиры смотрели на нее с ужасом. Теперь уже Кроткий Клинок не утаишь, грустно подумала она. К добру или к худу – но ее тайна обнаружена.

Не обращая внимания на пассажиров, она перебралась туда, где Триг, Фалькони и Хва-Йунг столпились вокруг обмякшего тела Воробья.

Механик прижалась лбом к забралу Воробья и что-то тихо говорила, слова сливались в неразборчивое бормотание. Из спины бронескафандра шел дым, искрил обнажившийся провод. Вокруг металлического прута, проткнувшего Воробья, пузырилось кольцо белой медицинской пены – оно остановило кровотечение, но достаточно ли этого, чтобы спасти раненую?

– Док, сюда! Живо! – позвал Фалькони.

Кира попыталась сглотнуть, во рту пересохло.

– Чем помочь?

Даже вблизи бормотание Хва-Йунг оставалось таким же неразборчивым, как издали.

На покрасневших глазах механика выступили слезы, а щеки ее резко побледнели, лишь по бокам – яркие, как при высокой температуре, пятна.

– Бери ее за ноги, – велел Фалькони. – Следи, чтоб не дергалась.

Он окинул взглядом пассажиров, начавших выходить из своего убежища, и заорал:

– Убирайтесь отсюда, пока воздух не кончился. В другой трюм! Марш!

Они повиновались, стараясь при этом держаться как можно дальше не только от Воробья, но и от Киры.

– Грегорович, сколько у нас времени до того, как давление упадет ниже пятидесяти процентов? – спросила Кира.

Корабельный разум ответил с непривычной для него лаконичностью:

– Двенадцать минут. Если убрать труп медузы, всего сорок секунд.

Взявшись за сапоги Воробья, Кира почувствовала, какие они холодные, и удивилась, что замечает это, хотя до того не ощутила даже космический холод.

Потом она поняла, что мысли перестали ей подчиняться. Битва закончилась, уровень адреналина стремительно падал. Еще несколько минут, и она рухнет.