Светлый фон

Разрыв – и она увидела Посох Синевы, грозный Посох Синевы. Один его взмах – плоть и волокна разделились.

Разрыв – и она увидела Посох Синевы, грозный Посох Синевы. Один его взмах – плоть и волокна разделились.

Взмах Посоха – и легионы машин пали под его ударом.

Взмах Посоха – и легионы машин пали под его ударом.

Взмах Посоха – и ряды надменных башен обрушились на изрытую кратерами землю.

Взмах Посоха – и ряды надменных башен обрушились на изрытую кратерами землю.

Взмах Посоха – и космические корабли вспыхнули огнем, цветком погибели.

Взмах Посоха – и космические корабли вспыхнули огнем, цветком погибели.

Другое место… другое время… высокие, голые стены, окна выходят на коричневую, окутанную облаками планету. У самого большого окна, темного на фоне клубящегося сияния, она увидела Высочайшего. Он стоял очень прямо – крепкий телом, сильный волей, первый среди первых. Нижнюю пару рук Высочайший скрестил, в верхней держал Посох Синевы. И ее охватила скорбь об утраченном.

Другое место… другое время… высокие, голые стены, окна выходят на коричневую, окутанную облаками планету. У самого большого окна, темного на фоне клубящегося сияния, она увидела Высочайшего. Он стоял очень прямо – крепкий телом, сильный волей, первый среди первых. Нижнюю пару рук Высочайший скрестил, в верхней держал Посох Синевы. И ее охватила скорбь об утраченном.

 

Вздрогнув, Кира вернулась к реальности.

– Черт!

Голова кружилась: слишком много всего обрушилось на Киру. Несомненно, она только что видела одного из Канувших – в образе Высочайшего. И это, безусловно, не медуза. А значит?..

Ей было трудно сосредоточиться, и болезненно пульсирующий зов нисколько в этом не помогал.

Посох Синевы – чудовищная мощь. Если он попадет в щупальца медузам… От одной мысли Киру передернуло. И не только ее – Кроткий Клинок тоже. Человечество должно первым найти Посох Синевы. Непременно.

Боясь что-то упустить, Кира вернулась к сообщениям и начала просматривать их во второй раз.

Внутричерепное давление усилилось, вокруг ламп расплывался мерцающий ореол. Глаза увлажнились. Кира помигала, но ореол не исчез.

– Довольно, – пробормотала она.

Зов становился все сильнее, в голове неумолимо нарастала барабанная дробь, ее влекло, тянуло, тащило силой к той приборной панели. Исконный долг все еще не выполнен…