Долгий безмолвный миг Кира созерцала отражение корабля, потом выключила монитор и скрестила руки на груди.
Наконец-то на пути к цели.
Интерлюдия II
Интерлюдия II
1
1
Снаружи от «Рогатки» параллельным курсом летел «Дармштадт», укрытый в собственном энергетическом пузыре. Коммуникации между кораблями в сверхсветовом пространстве были возможны, но затруднены: передача данных шла медленно и с потерями, а поскольку они опасались привлечь внимание медуз или еще кого-то, кто мог подслушивать в космосе, то лишь изредка обменивались короткими сигналами, чтобы сверить взаимное положение кораблей.
Внутри «Рогатки» было очень тихо, как Кира и опасалась. Она проплывала по темным коридорам, чувствуя себя скорее призраком, чем человеком. Грегорович все еще бодрствовал и болтал: шепчущее присутствие, наполнявшее корпус корабля, но жалкая замена общению лицом к лицу с другим человеком. Но и жалкая замена лучше, чем никакой, и Кира была рада и такой странноватой компании. Увы, разум корабля тоже должен был погрузиться в криосон. Разросшийся мозг производил больше тепла, чем все тело обычного человека. Но Грегорович пообещал:
– Я подожду с тобой, Царица Щупалец, пока ты не уснешь, а тогда я тоже погружусь в забвение.
– Теперь мы оба заперты в ореховой скорлупе, верно?
– Вот именно. – И его вздох разнесся по кораблю.
На дисплее появился иероглиф – впервые разум корабля обозначил себя какой-то аватаркой. Кира присмотрелась к символу (дополненная реальность не помогла ей его опознать) и спросила:
– Наверное, командовать «Рогаткой» должен
Вокруг заплескался смех – словно вскипела вода:
– Разум корабля не может быть капитаном, о глупый Мешок с костями. Как и капитан не может быть разумом корабля. Сама знаешь.
– Это всего лишь традиция, – возразила Кира. – Нет причины, почему бы…
– Есть причины вполне благопристойные и удобоваримые. Ради безопасности и общего блага корабельный разум не должен владеть своим кораблем… даже если корабль и становится нашей плотью.
– Наверное, это ужасно обидно.