– Так бывает. Я не одна такая, хотя большинство подобных мне не дожило до тридцати. Пока я принимаю препараты, все не так уж плохо, но иногда… – Нильсен поморщилась. – Иногда препараты почти ничем не помогают.

Она подложила за спину подушку. В ее голосе звучала горечь мышьяка.

– Когда твое тело тебе не принадлежит, это хуже любой тюрьмы. – Она метнула взгляд на Киру. – Вы должны меня понять.

Кира хорошо понимала ее – как и то, что долгими раздумьями делу не поможешь.

– Что случилось после того, как вас уволили?

Нильсен разом допила остатки чая и поставила пустую чашку на край стола.

– Стали копиться неоплаченные счета, и… ну, мой муж, Саррос, меня бросил. Я его не виню, но мне пришлось начать все сначала в шестьдесят три года. – Ее смех грозил расколоть стекло. – Никому такого не пожелаю.

Кира сочувственно хмыкнула, и первый помощник сказала:

– Я не смогла найти подходящую работу на Венере, поэтому покинула ее.

– Так просто?

В голосе Нильсен вновь зазвучали стальные нотки.

– Именно. Так просто. Некоторое время я кочевала по Солнечной системе, пытаясь где-нибудь осесть. В конце концов я оказалась на станции «Харкорт», неподалеку от Титана, встретила Фалькони и уломала его взять меня в качестве первого помощника.

– Вот теперь разговор начинает мне нравиться, – кивнула Кира.

Нильсен усмехнулась:

– Возможно, я вела себя навязчиво. Я буквально силой пробивалась на «Рогатку». На корабле был легкий хаос, когда я заступила на службу; требовалась систематизация и планирование, а я в этом сильна.

Кира вертела в пальцах второй пакетик меда, который захватила с камбуза.

– Могу я вас кое о чем спросить?

– Поздновато расшаркиваться, не находите?

– Насчет Фалькони.

Нильсен насторожилась: