– Да. Хорошо… Думаю, медузам приходилось раньше иметь дело с чем-то подобным. Или, по крайней мере, они знали, что такое бывает. Итари не удивилось.

Фалькони склонил голову набок:

– Уже лучше. А как они справились с жутями – ты что-нибудь знаешь?

Она пожала плечами:

– Трупами завалили, должно быть. В деталях я не разобралась, но, насколько я поняла, весь их вид оказался тогда под угрозой исчезновения. Возможно, не только из-за жутей, но из-за масштабов конфликта. И с Ищейкой они тоже столкнулись однажды, как мы сегодня.

– Значит, Хоус прав: тебе следует поговорить с медузой. Вероятно, оно что-то тебе подскажет. Есть какие-то способы бороться с жутями, которые нам пока неизвестны.

Кира не ожидала получить от Фалькони такую поддержку, но была ей рада.

– Поговорю. – Она опустила взгляд на палубу, отскребла кусочек пищи, присохший к решетке. – И все же… это я виновата. Я во всем виновата.

– Ты же не знала тогда. И не могла знать, – сказал Фалькони.

– И тем не менее – я спровоцировала эту войну. Я и никто другой.

Фалькони рассеянно постучал ребром колоды о палубу – хотя, пожалуй, он был слишком настороже, слишком внимателен, и жест его не был таким уж случайным.

– Не следует это твердить. Такие мысли разрушают.

– Это еще не все, – тихо, горестно выговорила она.

Фалькони замер. Потом собрал лежавшие на палубе карты, добавил их в колоду, перетасовал.

– Да?

Начав исповедь, Кира уже не могла остановиться.

– Я солгала вам. Моих товарищей убили не медузы.

– То есть как?

– Помнишь нумериста? Стоит мне испугаться, обозлиться, расстроиться – и Кроткий Клинок наносит удар… – По ее щекам катились слезы, Кира не пыталась остановить ни их, ни свои слова. – Когда я проснулась после крио, почти все в команде злились на меня – не совсем на меня, но причина была во мне, понимаешь? Планы колонизовать Адру отменены, нас лишили премии, экспедиция закончилась неудачей. В итоге я поссорилась с нашим врачом, Файзелем, а когда мы с Аланом отправились спать… – Она покачала головой и с трудом заставила себя продолжать: – Я все еще была на взводе, и потом… в ту же ночь Негар стала кашлять. Ей в легкие попал кусочек чужи, когда она вытаскивала меня, понимаешь? Она кашляла, кашляла, а потом… потом кровь, очень много крови. Я испугалась. Я ничего… ничего не могла с собой поделать. Испугалась. И… и Кроткий Клинок принялся колоть. Он… он заколол Алана. Юго. Сеппо. Дженнана. И все из-за меня. Это я виновата. Я их убила.

Кира склонила голову, не в силах смотреть в глаза Фалькони; по щекам ее катились слезы, и Кира не сдерживала их. На груди и ногах «скинсьют» ощетинился в ответ на ее состояние. Киру это возмутило, она поспешно подавила реакцию чужи, заставила ее втянуть шипы. И вздрогнула, когда Фалькони обнял ее за плечи. Обнял и держал, и Кира позволила себе уронить голову ему на грудь и расплакаться в голос. С тех пор как она спаслась со «Смягчающих обстоятельств», Кира не имела возможности так открыто проявить свою скорбь. Столкновение с жутями пробудило старую боль и добавило к ней новую.