Коул смотрит на её правую руку – словно пытаясь разглядеть там магическую печать, с помощью которой она вполне могла бы развести огонь сама, безо всякого хвороста.

Коротко кивнув, оглядывается по сторонам и подбирает с земли первую сухую ветку.

Высматривая хворост в густой траве, под неотрывным взглядом Лайзы, следящим за его спиной, сид удаляется глубже в чащу. Он возвращается спустя несколько минут, неся в руках большую охапку мёртвых ветвей; охапку, которая рассыпается по земле, стоит Коулу увидеть дерево, у которого он оставил последнюю леди рода Форбиден.

Она висит на низко протянутой ветви бука – тоненькая фигурка в белом платье, – и от ветви к её шее, исчезая под копной каштановых волос, тугой струной тянется шёлковый пояс, ещё недавно обвивавший её талию. Она висит спиной к Коулу, спокойно, почти неподвижно, и лишь проскальзывающий в лес ветер легонько покачивает её тело, заставляя описывать ногами небольшую дугу.

Тело её падает сиду на руки, когда тот перерезает пояс медным ножом. Рухнув на колени, Коул распутывает петлю на шее висельницы; касается пальцами сломанной шеи, склоняется к безответным губам, пытаясь вдохнуть в них воздух. Он долго держит её, тормошит, кричит, – но только буки отвечают ему глухим насмешливым шелестом, словно интересуясь, на что он надеется и перед кем оправдывается, снова и снова повторяя: «Прости».

Наконец сид закрывает глаза и опускает голову, баюкая ту, которую всё ещё не может выпустить из рук, признав, что ничего уже не изменить. Он долго сидит так; длинные серебряные волосы скрывают его лицо, и лишь мёртвая девушка да безмерные сожаления составляют ему компанию.

Затем, бережно опустив свою ношу на холодную лесную землю, медленно встаёт.

– Моя клятва в силе. – Он не запечатлевает прощальный поцелуй на девичьем лбу, словно отказываясь прощаться. – Ты хотела никогда меня не встречать. Я, Ллеу Колборн, даю вечный зарок всем богам, что слышат меня, клянусь жизнью своей, душой и покоем… клянусь, что желание твоё будет исполнено.

Он уходит, не оглядываясь, пока стеклянные шарики широко распахнутых сизых глаз провожают его навеки застывшим взглядом.

Если бы леди Элайза Форбиден ещё могла говорить, она сказала бы ему, что сидам не пристало давать ложные клятвы. Но она не могла – и не могла знать, что он сдержит слово, сдержать которое выше сил фейри, людей и сидов.

Принеся тем самым лишь больше бед той, кого так хотел от них уберечь.

Нынешнее время

Я долго всматривалась в узкое бледное лицо сида.

Оттолкнув его, попятилась.

– Вернуться… в прошлое? Изменить… Что ты несёшь?