– Я не обидела никого из твоих, – сказала девушка.

– Это не имеет значения. Ты осталась последней из целого паршивого рода.

– Ты – чудовище.

– С какой стати? – удивился Дунтель. – Я всего лишь хочу простить тебя, – и оставить все это позади.

– Я ничего плохого не сделала, – процедила она сквозь зубы. – Я не хочу твоего прощения.

– Но ты должна получить его. Мои родные блуждают во тьме и взывают ко мне из бездны, желая простить тебя. Но их прощение имеет цену, ее нужно заплатить.

Страх нарастал. Девушка вслушивалась – но лес за спиной молчал. Дунтель шагнул к ней.

Она вдруг разозлилась.

– Да что это за идиотизм с прощением? – крикнула она. – Ведь ты же демон. Когда ты взялся за эту глупость? Когда принял обличье белого клоуна? Когда Кестель вырезал весь мой род? Тогда ты начал праздновать каждое убийство?

Глядя ей прямо в глаза, Дунтель спросил:

– А ты не поняла?

Она звучно, быстро, жадно дышала – боялась, что каждый вдох может оказаться последним.

Он снисходительно улыбнулся.

– Резня – это мое дело. Кестель был всего лишь орудием. Заклятия защищали вас лишь от моей мести, но не от моего присутствия. Я входил к сильным твоего рода и будил в них алчность, подсовывал подозрения в том, что незваный гость хочет украсть камни. Потому он и пришел, а вовсе не за маленьким кусочком человеческой кости, который называет элементом мозаики. Я потом шептал во мраке, убеждал глубоко укрыть голову, чтобы она не видела блеска камней и после смерти. Я дождался пробуждения безголовой бестии, разорвавшей вас в клочья.

Девушка до крови закусила губу.

– А потом?

– Потом я забрал украденные вами камни. Наши камни. Когда Кестель ушел, я доделал его работу, добил всех раненых и забрал камни. Но я просмотрел тебя. Какая чудовищная, постыдная ошибка! Я и вправду хочу простить тебя. Проси прощения. Мы простим всех вас, когда уже никого не будет в живых.

– Если я и попрошу, то лишь из страха, – сказала девушка. – То, что ты делаешь, – страшное, жестокое издевательство.

– Издевательство – то, что сделали существа Лабиринта. Они показали мне, что ты жива. Иначе я, быть может, и не узнал бы. А взамен они вручили тебе для защиты Кестеля. Издевательство – то, как они забавляются с нами. …Но где же Кестель?

Дунтель помрачнел, опустил голову.