– Ну ладно, – согласился дракон. – Мы войдем в нижние комнаты башни, там ты отдашь мне мозаику, а я проведу тебя дальше. Там и поймешь, почему нужно именно в такой последовательности, а не иначе.

Отчего-то Кестелю хотелось верить обоим драконам. Он и с самого начала поверил Бону. Все трое двинулись к дверям башни.

– Я отыскал шесть частей, разбросанных по очень паршивым местам, – сообщил Кестель. – а седьмая всегда была при мне. Ты дал мне ее.

– Я?

– Да. Она лежала здесь, на помойке под башней, куда ты выбрасываешь трупы. Ты и был сторожем той части.

Бон в недоумении покачал головой.

– Однажды, когда в башне содержалась другая пленница, направляющийся сюда рыцарь заехал в гости к хунг. Генерал Торн ДаХан подарил рыцарю на счастье красивую цепь. Генерал знал, что ни один человек не переживет боя с драконом, и пытался разубедить гостя. Тот стоял на своем, и генерал подарил цепь.

– Мудрым вождем был тот генерал хунг, – заметил дракон. – Но погиб. А осталась его психопатка-жена.

– Я уже говорил: она не психопатка. И она тоже уже умерла.

– Жаль. Хотя, наверное, так и должно было случиться. Под Нортх они привели свой народ к страшному поражению. А в той цепи была часть мозаики?

– Когда ты убил рыцаря и бросил его тело на помойку, вместе с ним там оказалась и цепь, – ответил Кестель. – А ты стерег башню и помойку, убивал каждого, кто появится. Так ты и сделался хранителем элемента. Скажи, а разве драконы не забирают сокровища убитых?

– Немного же ты знаешь о драконах, – разведя руками, сказал Бон.

– Наверное, Торн ДаХан знал больше. Я никогда не говорил с ним, а такое впечатление, будто он сам рассказал мне. На самом деле рассказала мозаика.

Больше дракон не спрашивал, шли в молчании. Кестель трижды лежал мертвый на помойке под башней. Он не знал, что происходило с ним там, – как и в других местах, где были спрятаны части. Кестель не имел понятия о том, как получает элементы. Когда возвращалось сознание, он попросту ощущал их присутствие. Притом менялась татуировка, рука делалась тяжелее.

– Я забрал эту часть, когда ты убил меня в первый раз, – буркнул он. – Потому я и не помнил того.

Бон выслушал равнодушно, и Кестель слегка обиделся.

– Что, никто не пытается освободить ее?

– Уже давно никто не пытается.

Дверь башни Бон открыл тремя ключами. За прихожей узкая лестница вела наверх, в небольшую комнату, где стояли только каменный стол и несколько стульев.

– Давай сейчас, – сказал Бон.