Я кивнул.

— Думала, может, врут… — она вздохнула. — Купишь мне пива?

В общем, мы с ней тусовались часов до пяти, когда стали расходиться последние поэты и слушатели. Я несколько раз покупал ей пиво, она достала ещё одну самокрутку. Я никакого кайфа не поймал, может, трава у неё была фиговая… а может быть мой организм перестал на неё реагировать? Я ведь выпил ещё один стакан коктейля и не почувствовал совершенно ничего.

Оля несколько раз выходила и читала стихи. Не очень хорошие. И по разговору она мне показалась… ну, не глупой, нет, скорее скучноватой. Но всё-таки мы поболтали о разном, даже поцеловались на балконе — ничего больше, только поцелуи. Просто от нечего делать.

А потом я проводил её до метро (это заняло двадцать секунд) и пошёл пешком в Комок. Удивительно, но никакого полицейского усиления, несмотря на вчерашний вечер, я на улице не наблюдал.

Я люблю утреннюю Москву. Раньше, хоть я сам уже и плохо помню, столица вообще ни на час не замирала. Отец любил повторять, что таких городов в мире единицы, а в России — так и вообще один, даже Питер под утро засыпает.

Теперь Москва тоже засыпала, а в пять только-только начинала оживать. Прохожие были редкостью, машины тем более. Кое-где встречалась молодёжь, расходящаяся со вписок, несколько собачников выгуливали своих псов.

Наверное, если жизнь будет идти своим чередом, постепенно всё наладится. Люди вернутся в крупные города, снова станут рвать жилы за право поселиться в Москве. Оживут ночные клубы и бары, станет совсем уж безопасно. Люди ведь ко всему привыкают и не всем хочется странностей, вроде медсестры Оли.

Вот мне не хочется, к примеру. Я обычный.

Я даже рассмеялся при этой мысли. Мне странностей не хочется? Месяц назад не хотелось, а сейчас? Это я-то обычный? И дело даже не в том, что Призыв чего-то там изменил в моих генах. Самое главное изменилось в мозгах. И Призыв ни при чём, тут я сам, всё сам…

Словно пытаясь доказать себе, что ничего особенно и не изменилось, я достал зеркалки и половину пути прошёл в них, поглядывая то под ноги, то по сторонам. Утро хорошее время для сёрча, почти как вечер, и я действительно нашёл кристалл возле остановки — вполне приличный пятигранный гринк, валяющийся под скамейкой. Я постоял, глядя на зелёную искорку.

Эмоции. Как человеческие эмоции могут переходить в материальную форму? И для чего они всё же нужны? Продавцы ловят от них кайф, испытывая те же чувства, что и люди, вроде бы так. А остальные? Тоже? Мы стали производителями наркотиков? Или для других разумных кристаллы значат что-то другое?