— Почему? Это вполне в традиции темных. Отомстить тому, кто унизил. Отомстить подло и тайно.

— Нет, — возражал первый колокольным звоном. — Каким бы он ни был, слово он бы не нарушил. Это против чести темных.

— Из золы снова не будет огня. Из обломков снова не сложится меч, — отвечал второй дозорный, Самаэл.

Ирч-разведчик сморщился, переставая слушать, — он ни слова не понял из разговора эльфийской стражи. Эльфы — поэты, эльфы — менестрели, тьфу. Он сделал несколько шагов, вжимаясь в каменную опору. Налево из-за угла замка выглядывал внутренний двор. Снежный вихрь уже успел замести его на три пальца. Ирч поднял голову — в окнах замка гас свет, шум голосов сменяло затишье. Это хорошо — это ему на руку.

Ирч двинулся дальше. Направо уходил широкий темный переход — он вел к конюшням и амбарам, огибая замок с востока. Прямо перед глазами обрисовалось кухонное крыльцо. Разведчик остановился, лязгнув доспехом. «Чтоб я сдох», прохрипел он про себя. В кухонных окнах горел яркий свет, и посторонний шум на улице могли услышать.

Не услышали, не заметили. Из кухни летел звон посуды, детские голоски и тоненький женский перелив.

— Леди Миллиана, а, правда, что тролли раньше крали детей-эльфов?

— Правда, деточка.

— А зачем? — Испуганно спрашивал другой.

— Нет, не скажу…

— Ну, пожалуйста, пожалуйста…

— Ладно. В стародавние времена жил на свете троллий король. Звали его Хакар Разоритель. Был он жесток и страшен, а на обед и ужин требовал, чтобы ему доставляли пленных эльфов.

— Он ел их заживо? — Взвизгнули дети.

— Бывало, и заживо, детка.

Ирч-разведчик захрипел от смеха, оскалив выдающуюся вперед нижнюю челюсть. Кремовые клыки блеснули в отсветах тонкого месяца, затянутого полупрозрачным пухом снежных облаков, но вовремя прикрыл глотку рукой. Светлые эльфы — до чего суеверные олухи, давился хрипами солдат. Слагают легенды и поют баллады, глупцы! вместо того, чтобы собирать армию и отвоевывать утраченное королевство Лагоринора.

Через десять шагов обнаружилась каменная лестница, ведущая к восточной сторожевой башне. Большие обтесанные камни серого неприметного цвета блестели, облитые серебром весенней наледи. Где-то наверху в свисте ветра и вое метели слышались голоса другой пары дозорных. Но здесь, в нижнем дворе не было ни души — ирч осклабился. Он приложил руку к пухлым губам и издал протяжный гортанный звук. Потаенная дверь скрипнула и в реве непогоды в предместья замка втекла стая врагов. Их было не меньше полусотни. Все в броне, шлемах и при тяжелом колющем оружии, дробившем орочьи и гоблинские кости на раз — два, а эльфийские и того легче, как льдаррийский хрусталь.