– У тебя есть та вещь, которую ты нашла у мертвеца.

Тирта вздрогнула и непроизвольно потянулась к поясной сумке. Она совсем позабыла про этот исписанный клочок кожи и теперь поспешно выхватила его, разложила на ближайшей плоской поверхности и разгладила.

Они вместе склонились над рисунком – но линии по-прежнему не имели никакого смысла. Если в нем и крылся какой-то секрет, Тирте не удавалось совместить его с разрушенной крепостью. Здесь не было ни указаний на стену или проход, ни хоть какого-то ориентира.

– Может, какой-то ритуал, – наконец проговорила Тирта. Сокольник не стал оспаривать ее предположение.

– Однако же это было важно для умершего.

– Возможно, тайна умерла вместе с ним.

Тирта свернула рисунок и убрала обратно в футляр. Нет, легкий путь им не светит. Успех их затеи зависит исключительно от их сил и ума. Девушка спрятала футляр в поясную сумку.

– Воин Ветра смотрит другими глазами, – задумчиво произнес сокольник. – Он из старого рода, куда умнее прочих из его рассеявшегося народа, иначе он не пришел бы ко мне. Но его никогда не обучали для боя, и он не сможет сообщить нам ничего такого, что указало бы на возможные слабые места в их обороне.

– Раз уж он вернулся, – сказала Тирта, – может, ты отдохнешь, а я покараулю? Не можешь же ты постоянно выполнять обязанности часового в одиночку.

Сокольник не стал спорить. Тирта отлично знала, что такие люди, как он, никогда не жалуются, но все же его тело было телом человека, и девушка догадывалась, что он нуждается во сне и даже хочет его, чтобы лучше приготовиться к тому, что ждет их впереди. Когда он улегся, сняв шлем и завернувшись в потрепанный плащ, Тирта выбрала место, откуда удобно было наблюдать за Ястребиным Утесом; ей очень хотелось использовать транс и разведать обстановку, но она слишком хорошо понимала, что подобная глупость может стать роковой.

Солнце пригревало. Тирта немного расстегнула куртку. Над рекой дул ветерок, а постоянное журчание воды могло оказаться убаюкивающим. Тирта выпрямилась и принялась составлять план. Время от времени ее внимание привлекала вода, бурлящая у опор моста. Там, куда попадали камни разрушенного пролета, скапливался принесенный течением мусор. Должно быть, не так давно, во время весенних бурь, вода поднималась выше, и разбушевавшаяся река подмывала берега, выворачивая кусты и небольшие деревья. Но и сейчас течение оставалось достаточно сильным, чтобы выдергивать подобный мусор, зацепившийся за сломанные опоры, и нести его прочь. Тирта присмотрелась к реке повнимательнее. Видимо, с течением придется считаться.