Глава 50 О сути ведьмаковской

Глава 50 О сути ведьмаковской

Умные люди тоже наступают на грабли, но лишь для того, чтобы поднять их с земли, не нагибаясь.

Наставления Первака, потомственного селянина, старшему сыну, тоже Перваком нареченному.

Маменька плакала.

Она всегда-то плакала, когда впадала в волнение, не то, конечно, которое приличное, с нюхательными солями, веером и всенепременными лавандовыми каплями.

Сейчас она просто обнимала Лилечку и плакала.

Взахлеб.

Даже подвывала тоненько, что было совсем уж невозможно и непонятно. Чего плакать, когда все хорошо? Она целая. И только испугалась. Немного.

Сперва.

А потом уже Фиалка появилась и Ежи, и тогда стало совсем даже не страшно. Жаль только, что Лилечка не видела, как маг с тем мертвяком управился, который тоже пугал, но не напугал.

Про мертвяка она маменьке говорить не станет.

И вовсе…

Маменька хорошая, но нервы у ней слабые, об том все говорят и особенно Дурбин. Лилечка его немного недолюбливала за холодные руки, но обрадовалась, узнав, что Дурбин живой.

Только его женить хотят.

А он не хочет, хотя невест целых две и обе хорошие, нянюшке вот понравились бы, она всегда говорила, что чем девица толще, тем больше красивая. Эти обе были совсем даже красивые, не понять, которая краше, если только померять. Но Лилечка подозревала, что мерять чужих невест ей не дадут. И потому просто сидела, грызла пряник, который ей сунули сразу, позабыв, что ребенка сперва надо кашей кормить и творожком, а уже потом сластями. Лилечка же возражать и не подумала.

Пряники куда как каши вкуснее.

Хотя сейчас и от каши не отказалась бы, да… но у кого просить — не понятно. В Стасином доме, куда их дорога вывела — а ехали на возке, и Лилечкин жених сам лошадку вел — было людно, шумно и суетно.