С того момента, как мы покинули машины, я не спускаю глаз с Неми. Сейчас она стоит возле лейтенанта Остина и переводит старосте, перекрикивая толпу и обоих сержантов, почему мы вынуждены сжечь то здание. Насколько же ненавидят нас эти люди! А еще больше – помогающую нам переводчицу.

Я проталкиваюсь в их сторону, чувствуя, как голова пульсирует от окружающих звуков, от переплетающихся в воздухе и насыщенных истерией слов. Такое впечатление, будто внутри черепа шум постепенно растет, хотя снаружи он не кажется громче.

Мгновение спустя я уже точно знаю, что мне необходимо добраться до Неми.

– Слушай, случилось нечто странное.

Девушка поворачивается ко мне. Миниатюрное лицо покрыто потом, темные глаза бегают из стороны в сторону. Похоже, она пытается сосредоточить на мне взгляд, но ей это не слишком удается.

– Маркус, не сейчас.

– Неми, не знаю, как такое может быть, но я понимаю этих людей. Понимаю, что они тебе говорят. Староста только что кричал, что мы бандиты, и я прекрасно его понял. Будто в моей голове открылся некий канал.

– Прошу тебя, перестань. Ты легко мог догадаться. К тому же бо́льшую часть этого я сейчас повторяю лейтенанту. И довольно громко.

– Нет, не в том дело. – Я смотрю ей в глаза. – Скажи мне что-нибудь по-армайски.

Неми произносит несколько хриплых фраз, совершенно не подходящих для ее розовых губ.

– Ну и?.. – раздраженно спрашивает она.

– Ты сказала, что в этой деревне воняет. И что тебе жаль, что я забыл про какой-то праздник. Только я не понял, про какой.

Она изумленно раскрывает глаза.

– Я прав, да?

– Да. – Она сглатывает слюну. – Ты забыл про мой день рождения.

– Прости меня, Неми.

Слегка пошатываясь, я возвращаюсь к парням. По моему знаку Гаус, Баллард и Пурич входят во двор. Я иду за ними, внимательно наблюдая за окружающим, а за мной шагает Вернер со своими солдатами. Мы пересекаем загаженный курами дворик и останавливаемся возле одноэтажного сарая, сложенного частично из белого камня, а частично из чего попало, то есть досок, жести и даже плотно скрученных тряпок. Все это будет идеально гореть.

Гаус обливает топливом переднюю и боковые стены, без особых усилий взмахивая тяжелым резервуаром. В это время Пурич и Баллард заглядывают внутрь, чтобы проверить, не забрался ли туда случайно какой-нибудь малыш, больной пес, беременная женщина или бородатый террорист с автоматом в руках. Крики вокруг все громче, люди протестуют против поджога сарая. Из жилого здания выбегает старуха в черном платке на голове, одетая в черное платье. Бросившись наземь, она подползает к ногам Вернера и начинает завывать нечеловеческим голосом.