Военной разведке наверняка хотелось бы, чтобы мы их как следует обыскали или привезли трупы на базу, но нам насрать на майора Вилмотса. Военное равнодушие уже охватило почти каждого. Вряд ли моих товарищей чересчур волновало сожженное в Палат-Горга здание или судьба убитой горем женщины. Рамманское правительство и командование МСАРР не позаботилось о том, чтобы убедить местных жителей в справедливости миротворческой миссии, вследствие чего армаи и ремарцы начали содействовать партизанам, став нашими врагами.

После возвращения и обязательного визита к доктору Заубер я наконец встречаюсь с Неми, а вернее, со всей группой заговорщиков – Неми, Адамом и Крисом, как в старые добрые времена на базе Эрде, когда мы пытались выяснить хоть что-нибудь о Дисторсии.

Мы стоим в тени, между стеной медсанчасти и СМЗ, передавая друг другу самокрутку с табаком и травой. Темой дня, если можно так выразиться, являются не события в деревне или стычка с повстанцами, но мои внезапно открывшиеся лингвистические способности.

Вернер, будучи, как всегда, скептиком, предлагает провести тест, так что Баллард достает из кармана жилета листок бумаги с огрызком карандаша и отдает Адаму. Проверка заключается в том, что Вернер пишет на листке короткие фразы по-раммански и показывает их Неми. Девушка переводит текст на армайский, а я должен сообщить, что из этого понял.

Я почти не ошибаюсь. Последняя фраза звучит: «Я хотел бы стать большим орлом и насрать на холм Отортен». Переводя ее, Неми хохочет до слез.

– Ты что, в самом деле хотел бы стать орлом-засранцем? – с серьезным видом спрашивает Крис.

– Сам прекрасно знаешь, что мне хотелось придумать что-нибудь такое, чего Маркус ни за что не угадает, – отвечает Адам.

– Браво, отлично придумано! – смеется Неми.

– Дошло до тебя наконец, что я не вру? – слегка раздраженно спрашиваю я. – Эстер, похоже, загрузила мне в мозг словарь, хотя я понятия не имею, каким образом. Я помню что-то такое, будто молился ночью, читая литанию, но только в Палат-Горга сообразил, что к чему. Мы еще проверили с Неми, что я понимаю не классический ремаркский, а именно армайский.

Вернер опирается спиной о стену.

– Ладно, Маркус, не будем терять время на выяснения, как она это сделала. Самый главный вопрос – какова была ее цель.

– Честное слово, Адам, не знаю, – качаю я головой. – Но она ничего не делает просто так. Полагаю, это некая разумная машина.

– И она в самом деле тебе сказала, что убьет отряд Мюллера? – допытывается Вернер.

– В самом деле.

Я думаю о том, что Рауль Кемпес поехал с отрядом Мюллера в Тригель и в Дисторсии осталась только Неми. Может, именно потому Эстер сотворила нового переводчика? А может, это простая случайность, побочный эффект другой операции, о которой мы не имеем ни малейшего понятия.