Князь, воспользовавшись мгновенной передышкой, принялся торопливо складывать пальцы в одному ему известные знаки. Карина, склонившись, быстро подобрала посох и прицельно метнула, метя, правда, не в чернокнижника, а в его противника.

Помощь оказалась своевременной. Монстр как раз отшвырнул от себя вновь принявшего человеческий облик неблиссера, и уже навис, было, над чернокнижником, когда твердая, тяжелая палка ударила его туда, где у людей бывает солнечное сплетение.

Фредо быстро присел, прижимая ладонь к земле, что-то бормоча, шепча, на ходу сочиняя новые слова, новое заклятие… Вокруг чудовища засиял серебряный круг, испещренный загадочными символами и знаками. Зверь зарычал, рванулся, было, вперед… но не смог преодолеть незримой стены.

— Вперед! — резко скомандовал Аркано. Князь, поспешно подхватив упавший посох, выпрямился, чувствуя, как тело наливается силой, ощущая физически, как горят серебром его глаза и, стукнув концом посоха о землю, приказал:

— Tarto!

Значения этого слова он не знал. Он даже не знал, к чему должен привести приказ — слово всплыло в памяти как-то само собой, выскочило откуда-то, и буквально прыгнуло на язык. Кажется, он когда-то прочел его в магической книге, в одной из тех, по которым обучался. Возможно, оно даже не относилось к магии стихий, быть может, это было что-то иное…

Трава, устилающая землю внутри серебряного круга, внезапно зашевелилась и, обращаясь серебристыми нитями, взметнулась в воздух, оплетая, сковывая монстра, не позволяя ему шевелиться.

По лесу вновь разнесся дикий рев. Чудовище металось, рвалось, яростно обрывая волшебные нити, а его тут же опутывали все новые и новые.

Стражи, бросившиеся по приказу Медведя вперед, не дожидаясь свободы монстра, набросились на него, поражая мечами; Шин, добыв из-за спины лук (его он взял у шаманки, ибо своего не имел, а девушка отдать ненужную ей вещь не возражала), стрелял с колена, метя в глаза.

Монстр мотал головой, рычал, визжал и шипел, обрывая серебряные нити и отбиваясь от людей. В какой-то момент атакующим даже почудилось, что победа близка… Но тут чудовище вспомнило, что у него есть хвост.

Гибкий, усеянный острыми шипами, он внезапно обвился вокруг Аркано, прижимая руки зашипевшего от боли мужчины к телу, и прицельно швырнул его в продолжающего резать воздух острыми трелями Ашета.

По земле покатились оба; музыка стихла. Антон, волнующийся возле Карины, каким-то шестым чувством поняв, что, если молчит флейта, должна играть скрипка, попытался открыть футляр… Но тяжелый хвост, мотнувшись, выбил последний из рук юноши.