— Это решим потом, — перебил Тодор. — Это не к спеху. А вот община — важно. Вот пришли к нам туареги, а есть среди них хоть один знаток веры?

— Не хуже тебя молитвы знают, — пробурчал Синий.

— Нужно объяснять и объяснять, чтоб дошло до всех. Назначить наси-старейшину. Со знаниями, чтоб давал общине точные ответы на возникающие вопросы. Пусть он выберет еще хотя бы двух из местных для решения денежных вопросов, принятия новых членов в общину, обучения желающих слушать. И чтоб сообщали о своих делах регулярно, а не пропадали без вести навсегда. Чтоб мы знали и помогали, если необходимо. Не важно чем. Людьми, едой, оружием, в конфликте с соседями. Если наши, то во всем!

— Не мешает послать во все стороны магидов рассказывающих, — подал голос и Бирюк. — Не случайных людей, а готовых нести слово божье по Мавретану. Листовки хорошо, но человек с правильно подвешенным языком — лучше. Что? — переспросил уставившихся на него соседей. — Я не прав?

— Кто лучше подойдет, как не знающий дороги и известный Почтарь, — сказала Малха совершенно серьезно, озвучив общую мысль. — Может, и Сова согласится? Карателя никто не тронет, он может проповедовать всласть.

— Я — нет! — быстро отреагировал Синий. — Какой из меня знаток?

— У меня есть большая книга в нескольких экземплярах, — порадовал Фенек, — со всеми молитвами. Очень удобно для странствующего. Бесплатно подарю.

— Хватит! — рыкнула Мария. — Не заставляйте жалеть, что слушаю. Научитесь сотрудничать нормально. Можно не любить человека, но отдавать должное его уму и знаниям. А мериться, кто самый-пресамый герой, станете в бою. Все. Идем!

Она поднялась и решительно направилась на выход. Остальные не стали пихаться, лезя на наиболее почетные места. Напротив, с демонстративной предупредительностью уступали друг другу место, но фактически наружу вышли в том порядке, в котором зашли. Люди по-прежнему ждали, теперь уже не видно было разделения на пришедших в разное время, стояли вперемешку, и они оказались под взглядами.

— Да он живой! — взвизгнул женский голос.

— Подняла из мертвых!

Илак вспомнил, что и сам не так давно был уверен, что Фенека убила Мария. Неудивительна такая реакция.

Пророчица подняла руку, призывая к молчанию. И оно наступило практически сразу, разговоры и бормотание как обрезало.

— На словах мы добры, но лелеем нечестивые помыслы. Забудешь закон, обожая себя, и вычеркнет Он тогда тебя. Будь собой и стремись к совершенству.

Она опять заговорила рифмованно, как при молитве. Похоже, снова в трансе. Илак торопливо черкал на краешке таблички, чтоб не испортить прежнее.