С одной стороны, ей не хотелось отпускать Рикке, с другой – она почувствовала облегчение, когда та сделала это сама, отстранив ее на расстояние руки и принявшись разглядывать со своей беспокоящей улыбкой на лице. Магия, разумеется, не та вещь, в которую здравомыслящий человек будет вкладывать деньги. Однако, глядя в черную глубину ее волшебного глаза, Савин не могла не думать о том, что Рикке может видеть с его помощью. Что Рикке может знать такого, о чем сама Савин даже не догадывается.

– Рикке! Ты… просто мечта!

– Ха! Мечта… Я бы сказала, что ты хорошо выглядишь, но это все равно что назвать снег холодным. Однако клянусь, что ты выглядишь еще лучше, чем прежде! Наверно, это материнство тебя красит. Ты ведь теперь Мать нации, ни больше ни меньше!

– Никто из нас не прошел через Великую Перемену, оставшись прежним.

Савин взглянула на Лео, чье жесткое лицо бледным пятном выделялось на фоне всех этих пышных мундиров.

– Все мы стали немного больше и немного меньше тех, кем были прежде. – Рикке ухватила бокал вина с проносимого мимо подноса и выхлебала половину одним глотком. – Ты помнишь мой последний визит?

– Он навсегда запечатлен в моей памяти.

Савин подумала о том, сколько людей из тех, что смеялись, пили и танцевали в ту ночь в Зеркальном зале, были теперь мертвы. Половина? Больше? Зябкий порыв пронесся по саду, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы не поежиться.

– Не сказала бы, что сильно горжусь этим моментом, – продолжала тем временем Рикке. – Сперва я строила из себя курочку на состязании павлинов, так что королева застала меня в кровати со своим сыном, а потом еще и обосралась во время парада… Эх, Орсо! Где-то он сейчас?

Савин постаралась, чтобы ее голос не звучал сдавленно, но не вполне достигла цели.

– Этого никто не знает.

– Очень неосторожно со стороны страны – вот так взять и потерять короля. Впрочем, как я слышала, вы уже нашли себе другого, так что большой беды нет, верно?

Верно. Не считая угрозы для стабильности Союза, для будущего ее детей, для ее собственного положения и для их брака с Лео – всего того, что она поставила под удар, отпустив Орсо на свободу вопреки всякому здравому смыслу.

– Ничего такого, чего нельзя было бы исправить, я надеюсь.

– Ты была добра ко мне в тот вечер. Твои подарки были самыми лучшими. – Рикке подцепила пальцем изумруды, висевшие у нее на шее, и поднесла их к свету, потом взглянула на руны, украшавшие шею Савин, те самые, что она дала ей в ответ. – И ты даже сохранила мои!

– Ничто другое не могло бы лучше подойти для такого случая.