Ее сжатые губы разомкнулись в улыбке. Это как раз просто. Даже не придется лгать.
Булавка выскользнула у брата из горла. Сэл помнила, как ощущался камень в руке, когда она ударила по голове Бобби Ганнела. Ее наказание продлилось потом целый месяц, ей пришлось выслушать длинную тоскливую нотацию о том, что нельзя так поступать, но момент удара... Оно того стоило. Правда же, ангелочек?
Перри всегда был склонен к театральным эффектам.
Сэл отбросила булавку и не услышала, как та упала. Стены прекратили кричать.
— Сэл?
Черт, у нее слезы текут.
— Я тут, Перри.
— Сэл, мне больно.
— Знаю. — Она поцеловала его в щеку, в лоб. Отстранилась — ее рубашка спереди была в крови. — Давай. Я тебе помогу.
«Ты же знаешь — сказала Рука. — Ты не помогаешь».
Сэл проигнорировала ее и потянулась к следующей булавке.
***
Грейс дала себе полную свободу.
В бою своя математика: аккуратно уравнивать величины силы, слабости, досягаемости, скорости, устойчивости к риску, намерений. «Какова моя мотивация?» — в бою это почти так же важно, как и на сцене. Фехтовальщик, ведущий в счете пять очков, сражается в ином темпе, чем его соперник, и радуется, что есть время для импровизации, красивой защиты, атаки под совершенно неожиданным углом — всему этому находится место; боец, занявший удачную позицию, будто просеивает зерно, выискивая подлинно золотой дебют. Владение ситуацией — это не просто поиск пути в физическом смысле, это глубже, чем перевес сил и засада. На внутренней территории ловушек и ям почти столько же, сколько и во внешнем мире. Оступился — упадешь.
Грейс не нравилась магия, что за ее спиной творила Асанти. Ей не нравился этот ангел — или кто он там — в шкуре братца Сэл. За последние несколько дней было совершено столько ошибок и принято столько опрометчивых решений. Их команда раз за разом пыталась зацепиться за выступ в стене пропасти, но падала все ниже.
Однако Грейс в состоянии встать между друзьями и мечом.