Башня из сломанных костей высилась над долиной из плоти. В верхней части стену раздирали узкие окошки, за ними полыхал красный свет. Изнутри доносились вопли, похожие на человеческие. Из груди Сэл вырвался всполох огня, прошил книгу и метнулся дальше — в огромные двустворчатые запертые двери башни.
— Рука показывала мне тюрьму Перри — и эта штука на нее совсем не похожа.
— В нашем мире все не так, как в вашем, — ответил Арон. — У тебя просто нет соответствующих представлений. При каждом попадании сюда мозг твой сшивает те фрагменты, которые ему доступны, в новую ткань. Реальность не меняется, но ты видишь не реальность, а только образы.
— Как же я могу что-то изменить, если ничего не вижу?
— Как ты можешь что-то изменить в своем мире?
— Там мне понятно, что реально, а что нет.
— Отнюдь. Ты постоянно изобретаешь приблизительные модели. Думаешь, что поверхности существуют, — а их нет. Думаешь, что геометрия истинна, — а вот поди ж ты. Ты убеждена, что человек, который вчера вечером лег спать, — тот же, кто проснулся сегодня утром.
— Но это не меняет мою жизнь, — возразила Сэл. — Геометрия не поможет мне спасти брата.
— Доверяй тому, что ты видишь здесь, так же, как ты доверяешь чувствам в своем мире.
— Терпеть не могу философию.
Арон пожал плечами, Сэл еле сдержалась, чтобы не толкнуть его. Вместо этого она подошла к дверям и трижды постучала.
— Инспектор Сэл Брукс, полиция Нью-Йорка. Ищу своего брата. Открывайте — или я сама открою.
Ничего — только новый вопль изнутри.
Чтоб их всех. Довериться своим чувствам? Сэл глянула на огненный язычок, протиснувшийся в щель между створками дверей. Дотронулась до язычка, ощупала его раскаленные края. Затем просунула руку в щель, уперлась ногами в землю, изо всех сил дернула. Бессмысленно. Упрямая дверь даже не шелохнулась.
Пальцы соскользнули, Сэл упала на дверь. Некровавый след у нее за спиной куда-то исчез. Это ей не понравилось еще больше.
Опять вопль. Голос Перри, полный боли.