Сжав кулаки и отведя взгляд в сторону, он услышал, как Ульрикс нанёс три удара по спине его поверженного противника.

– Ты привыкнешь к этому, – пробормотал Первый, который в этот момент находился рядом (или это был Четвёртый?).

– Никто не должен привыкать к такому, – ответил Ксейн таким же тоном. – Это ненормально.

Шестой поднялся, лицо его было бледное, но безмятежное. Он надел рубашку и протянул руку Ксейну.

– Хорошая работа, – сказал он.

Юноша уставился на протянутую ему руку и покачал головой.

– Вы все с ума посходили, – в который раз сказал он.

К его удивлению, мальчики ответили на это весёлым смехом.

До конца дня Ксейн получил ещё только две порки. Благо занятия были теоретическими: а он довольно много знал о монстрах, отчасти из собственного опыта, отчасти из разговоров с Акслин. Наказаний оказалось не много ещё и по той причине, что часть времени перед ужином была посвящена не тренировкам, а общественным работам в саду. Так Ксейн узнал, что курсанты по очереди выполняют обязанности по уборке территории и уходу за посадками точно так же, как это делалось в анклавах вдали от Цитадели.

Когда вечером Ксейн упал на кровать, уверенный, что утром он точно не встанет, к нему подошёл Третий и сказал:

– Не унывай, всё не так плохо. Через неделю ты будешь защищаться гораздо лучше и уже не будешь побит после каждого упражнения.

– Менее, чем через неделю, – поправил его Четвёртый (или, может быть, это был Первый). – Он же обыграл Шестого. Шестой, тебе не стыдно, что новичок сделал тебя в первый же день?

– Да я просто пожалел его, – произнёс тот дружелюбным тоном, и мальчики улыбнулись.

Все они видели последний раунд и хорошо понимали, что оба выкладывались на полную.

– Я не протяну тут и недели, – пробормотал Ксейн. – Я ненавижу этот хлыст. Мне надоело это место. И я не хочу привыкать к тому, что какой-то сумасшедший будет пороть меня по поводу и без.

Курсанты переглянулись.

– Следи за своими словами, – посоветовал Шестой. – Об инструкторе можно говорить только уважительно.

Ксейн встал и внимательно посмотрел на него.

– Собираешься выдать меня? – с вызовом спросил он.

Шестой замолчал, и на лице его отразилось сомнение.