– Два месяца назад. Погиб. Авианалёт.

– Как жаль-то! А что ж Санёк молчал?

– У него и спросишь. Что ж делать с тобой?

– Я готов работать! Только вот содержимым сейфа становиться не хочу.

– Я тебя понимаю. Ты знаешь, что-нибудь пока можно придумать. Пока никто, кроме меня, не знает. Надеюсь, ты бежать не собираешься?

– Нет. Нам дан реальный шанс помочь стране, используя послезнания.

– Что?

– Знания прошлого из будущего. Этим шансом надо воспользоваться. Я вижу, у вас не очень получается.

– Не совсем так. Я вчера слегка сгустил краски, надеюсь, ты понимаешь для чего.

Я усмехнулся. Развёл меня чекист. Сыграл не на моих слабостях, а на моих «сильностях» – на патриотизме.

– Понимаю. Только для чего? Результат же вас сильно удивил. На другой рассчитывали?

– Действовал по наитию. И ни на что не рассчитывал. Чувствовал, что есть, что в тебе раскрыть, чуял как.

– И как?

Кельш хмыкнул:

– Ты мне симпатичен. И как человек, и как товарищ, как соратник. Своими действиями ты подтвердил, что достоин доверия. Это была последняя проверка. Слабостей твоих не нашли, решил действовать на особенностях.

– Патриотизм?

– Обострённый. Даже болезненный. И общая эмоциональная невыдержанность.

– О-па! Что-то новенькое!

– Да, а ты как думал? Чекист из тебя не выйдет. Слишком прямолинеен. Хотя в качестве армейского командира цены тебе нет.

– Вот и отпустите меня на фронт. Польза будет.