Девушка снова улыбнулась, и таилось в ее лице нечто неразгаданное, скрытное и немного пугающее. Она коснулась пальцем экрана лежавшего на коленях смартфона, с минуту повозилась с ним, после чего взгляд ее снова обратился к зеркальной поверхности шкафа.
За окном взвыла сирена. Константин ринулся к окну. Чертыхнулся.
– Пацаны какие-то трутся у моей машины. Подожди здесь. Я мигом.
В раздражении он засобирался. Сорвал с вешалки пальто, выбежал вон.
Как только за Константином захлопнулась дверь, Марианна, дернув обода колес, рванула к шкафчику, где лежал пульт управления дверьми от каморки Папы Карло, как про себя называла девушка помещение, предназначенное для работы с лучом. Пульт находился довольно высоко, в труднодоступном с сидячего положения месте. Еле-еле Марианне удалось дотянуться до него кончиками пальцев, подвинуть немного, еще чуть-чуть, и он упал ей в руки.
С силой вдавив зеленую кнопку пуска, будто усилие имело значение, девушка в трепетном нетерпении слушала, как скрипят полозья под неторопливо разъезжающимися створками, повторяя в мыслях: «Скорее, скорее!» Как только ширина отворившегося дверного проема оказалось достаточной, чтобы Марианна с коляской смогла протиснуться на территорию пыльного застенка, она насколько возможно быстро двинулась в пещерный мрак экспериментального кабинета. Девушка, помня о пресловутом порожке, ловко скакнула через него, гремя подшипниками колес. Сердце, взяв ускоренный темп, гнало, не умолкая. Беспокойные пальцы набрали на пульте команду закрытия дверей. И только очутившись в полной темноте, наступившей вслед за свистящим треском, возвестившем об окончательной остановке движения створок, Марианна смогла перевести дух.
Вскоре глаза привыкли к темноте. Предстояло преодолеть последнюю видимую преграду – самой взобраться на каменный трон, служивший, по словам Константина, магнитом, притягивающим внимание луча. Задача оказалась непростой: сперва девушке пришлось, ухватившись за высокие подлокотники, поместить нижнюю часть тела на подножку и уже с нее, опираясь на сиденье, подняться на локтях и, сделав рывок тренированными руками, усесться на стул.
Марианна отдышалась. Половина пути пройдена. Шапка была на ней. Теперь оставалось одно – думать думать о том, что нужно забыть. «Не нравится мир – пошли его к черту!» – говорила старая цыганка. Именно это и собиралась сделать Марианна – послать к черту неугодный ей мир, обрекший ее на проклятие, сделавший несчастье ее судьбой по жестокой воле прошлого в угоду туманному будущему. Она намеревалась починить бракованный слайд, не меняя фильма, внести коррективы в сюжет. «Яблоко должно разорваться пополам, – говорила Марийка. – Ясное, непреклонное намерение, обладающее всесокрушающей силой, способно рассечь яблоко, создать разлом, изменить сюжет». Но откуда взяться силе, спросите вы. Из памяти. Марианна пожертвовала всеми силами, чтобы уничтожить