Чиёко поднялась с хрустящих колен, скрипнули старческие суставы. Раскаленная двумя солнцами каменная плитка приятно обжигала огрубевшие подошвы ног. Она направилась за лейкой, но не кратчайшим путем, а через арку из теплого льда, чтобы не повторять прежний маршрут.

Сад – это спектакль, театральное представление, растянувшееся на века и приносящее безмерную радость. Ничто не сравнится по красоте с неторопливой мощью деревьев, вступивших в борьбу с удушающими лианами, или пестрым ковром цветов, воюющих с прожорливыми оврагами. Синхронизировав свое сознание с медлительной флорой, разум получает неисчерпаемое наслаждение. Природа придумывает новые способы завоевать окружающие стихии, за ее гениальностью можно наблюдать бесконечно долго. Собственно, что такое «долго»? Сугубо земное понятие – относительное и исключительно субъективное. Время в ее вселенной – мнимое98, и идет оно по-своему: может ускоряться или вовсе останавливаться до такта ядра квантового процессора. Пока она наслаждалась бы шинрин-йоку99, атлас созвездий изменился бы до неузнаваемости, Африка и Южная Америка столкнулись бы и вновь разошлись; могло случиться и наоборот: солнечный луч, вошедший в стратосферу, не успел бы покинуть нижней границы, а в ее мире прошли бы года. Впрочем, почему она все сравнивает с Землей? Пора забыть о бренном и жить по тем законам физики, которые она для себя сочинила.

Переступая через мшистые швы брусчатки, Чиёко шла за лейкой, прикидывая, что тяпка ей понадобится для столового забияки, не в меру заползшего на соседнюю клумбу с фаянсовыми ирисами. Неожиданно в ней загудели знакомые голоса. Совет Пятерых, в который она входила, призвал ее не затягивать с ответом. Опять они давят! Когда гражданин обращался к Совету, он получал немедленное решение, но стоило ей вынести на повестку вопрос личного характера, как им пренебрегали. Над ее последней просьбой раздумывали сотню лет и в итоге отказали. Как отказали… Предписали невыполнимые условия.

Она отправила им ответ, молниеносно сверкнувший в сознании: «Мне не о чем с ним говорить, я сделала все, что было в моих силах». Это не было упрямством или местью, просто она не переносила цикличность. Сколько можно одно и то же?

Голоса стихли. Интересно, успеет она полить куст до того, как ее уговорят принять настырного корейца, что пришел из сгинувшего столетия назад мира. Она любила Землю, но к чему изводить себя необратимым прошлым? Эта встреча разворошит воспоминания, она расстроится, заскучает, забросит сад… В какую симпатичную обертку завернуть ей отказ, чтобы он больше не появлялся на пороге ее идиллической тиши? Сидел бы в выделенном ему мирке и придумал себе плодотворное занятие! И зачем она согласилась пожаловать гражданство? Тогда она и представить не могла, что с ним возникнет столько хлопот.