Послевкусие сыворотки правды давало о себе знать. Упоение рассказчика сменила стучащая изнутри дрожь; апофеоз отчаяния, слабость и дикое желание забиться в угол от самого себя. Он натянул на голову одеяло, пропахшее адреналином предыдущих узников.
Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить, как будут складываться дальнейшие события. Каони не придется даже перезагружать время, чтобы заполучить Черный эфир. Юмису и Серж, как они и планировали, похитят какого-нибудь корейского ученого. Полиция обязательно поймает их и тут вмешается Каони, чтобы отмазать свою бывшую. Он быстро сообразит, как использовать мальчишку из заброшенных земель, и история с заражением Земли повторится.
– Чиёко, ты выиграла пари! – иссушенным голосом выкрикнул Ён. И тут же пожалел, что так легко сдался.
Он схватился зубами за тонкую ткань. Крепкая, не разорвать, не то что язык. До рвотного рефлекса затолкал в рот край одеяла, вмиг отяжелевший от крови. Так и лежал, пока не пискнул электронный замок. «Пришла», – подумал он, заслоняясь от вспыхнувшего света.
Часть IV. За пределами прошлого
Часть IV. За пределами прошлого
Глава 25. Октябрь 2476
Глава 25. Октябрь 2476
Октябрь выдался теплым и очень светлым. Дни стояли солнечные, а звездное небо раскрашивалось северным сиянием, полыхающим от субтропиков до Дальнего Севера. Ён подкинул поленьев в костер, в благодарность пламя выбросило сноп искр. Под мерное потрескивание огня, пока Белкины спали, а Трэй где-то бродил, он предавался воспоминаниям.
С тех пор как они покинули Пусан, минуло полгода. В ночь побега, опустошенный допросом, задыхающийся от отчаяния из-за проигранного пари, Ён корчился в тесном узилище. Кровь заполняла рот с избытком – он не успевал ее выплевывать. Откушенный потемневший язык представлялся большим слизнем, уползающим прочь. Чиёко не торопилась признавать свою победу. Фигура, что пришла за ним, вглядывалась внутрь неосвещенной конуры, а затем осторожно спросила: «Мистер Нгуен, вы тут?» За ней появилась вторая – огромная, завалившая собой проход. Могучие лапы подхватили физика и понесли. Трэй пояснял на ходу, что полицейское управление соединено коридором с лабораторией «Трансгенеза», а камера, в которой содержали заключенных, предназначалась для тех, кого надлежало переправить на Дэнкинс для дальнейших исследований. Ён протянул «ы-ы?». На что биоинженер ответил: «Вы же назвали меня другом, а дружба в Республике – исключительная редкость, таким не разбрасываются». Глубокой ночью они добрались до острова Кымджонсан, где под заброшенным буддийским храмом Зилл воссоединился с семьей. Были и долгие объятия, и слезы счастья, и поцелуи, и слова благодарности. Анна Андреевна, уткнувшая седую голову в широкую грудь сына, твердила осипшим голосом, что предвидела счастливый конец. Сыновья наперебой рассказывали, как они соскучились. Когда отец обнял их, они, показывая свою взрослость, до последнего сдерживали слезы. Ён, несмотря на затормаживающую, всепоглощающую боль, испытывал удовлетворение оттого, что Зилл свободен. Это событие повернет историю в другое русло, а значит, игра продолжается. Кристин предложила отпраздновать возвращение мужа, но Трэй предупредил, что утром, когда обнаружат исчезновение заключенного, полицейские объявят их в розыск. Пока шел сбор вещей, он провел себе и Ёну операцию по извлечению аэроэкрана. Кроме необходимых хирургических инструментов, в медицинской сумке, которую он прихватил с собой, среди эмульсий, кровезаменителей и биогелей, затесался пузырек с розоватой жидкостью – средство для регенерации поврежденных тканей. Ногу или руку оно вряд ли вернет, зато язык – вполне. После приема лекарства необходим покой в течение двух-трех дней, которого пока не намечалось.