Наутро Трэй перенял правила игры: по отношению к Ёну он занял такую же позицию.
Глава 26. Ноябрь 2476
Глава 26. Ноябрь 2476
Попавшийся в силки кролик был серый и еще не начал линять, а первые ноябрьские дни выдались сухими. По этим приметам Зилл определил, что зима будет поздней, а значит, они вполне осилят месячный марш-бросок.
У пересохшей равнинной реки, некогда впадавшей в обмелевшее озеро, возле выжженных столпов окаменевших деревьев, натянувших на себя кожу из зеленого мха, на опушке, отороченной молодыми кустарниками, община разбила лагерь. Это место, представлявшееся дикой глухоманью, располагалось всего в двадцати километрах от субпровинциального городка Чуньшунь, и было знакомо Белкиным по предыдущему странствию, приведшему их в Корею.
Вопреки отцовским протестам, Серж отправился с ночевкой в город, чтобы раздобыть хотя бы засохших белковых картриджей. Он был категорически против напарников, ведь он уже взрослый и в няньках не нуждается. Зилл долго сопротивлялся, но сына в итоге отпустил.
Уставшие люди обустраивались медленно. Анна Андреевна, редко жаловавшаяся на болячки, вовсю винила слепоту и артрит, мешавшие ей полноценно помогать окружающим. Негнущимися пальцами в холодной воде она кое-как стирала одежду Виктора, его банданы и платки, защищающие от ультрафиолета. Попытки убедить ее отдохнуть запускали реакцию негодования: «Я не беспомощная. Старая – да, больная – да, но это не повод сидеть без дела». Обливаясь потом, с болезненным выражением на припухшем от зубной боли лице, Михаил с рьяной педантичностью ставил палатки. Как бы Трэй ни настаивал обследовать его ротовую полость, тот наотрез отказывался. Кристин же была не против осмотра ее ноющей ноги. Выслушав историю о ранении при побеге из поселения гомосапов, биоинженер, прощупав икроножную мышцу, предположил, что в ней застрял осколок. Операция избавила бы от хромоты, но выздоровление займет пару месяцев. Кристин решила, что не намерена задерживать продвижение какой-то болячкой. «Поноет и перестанет», – отмахнулась она.
Не чувствуя усталости, растворяясь в общих стремлениях наладить быт, Ён брался за самые сложные задания: за копание ямы для отхожего места, за заготовку дров, за поиск и таскание воды. Чем больше работы, тем лучше. Так, под грузом ответственности, в спешке и самоотверженности, навязчивые думы о Чиёко отодвигались на второй план. Этакий побег от реальности в нереально-натуралистичном мире. В отличие от Трэя, которого Белкины считали человеком совершенным и всезнающим, относясь к нему соответствующе, почти благоговейно, Ёна принимали за своего, поэтому не ограждали от тяжелого труда. В нем не видели уроженца корпоративной Республики, сверхчеловека с особенными талантами. Немота, с которой бывший физик за долгие месяцы свыкся, только благоприятствовала его приземленному образу. Способность говорить поставила бы его в один ряд с Трэем, а этого он совсем не хотел.