Джимми поспешно открыл дверцу, поудобнее устроился на сиденьи, изучая приборную панель. Интересно, не разучился ли он водить? Ведь столько лет прошло. Не влететь бы с непривычки в ворота или в ствол дерева. Потянувшись к ручке дверцы, чтобы захлопнуть ее, он заметил на самом краю аллеи Тима. Пес сидел собравшись в комочек, не сводя с хозяина напряженного взгляда, и мелко дрожал.

- Ты чего, приятель? – ласково окликнул его Джимми. – Боишься, что я тебя брошу здесь одного? Да как ты мог такое подумать! Ладно, так и быть, залезай. Поедем на разведку вместе. И мне веселее будет. Все не один.

Он хлопнул ладонью по сиденью, приглашая Тима занять место рядом с ним. Но пес вдруг тоненько заскулил и со всех ног бросился прочь от хозяина, исчезнув в кустарнике.

- Чего это с ним? – озадаченно пробормотал Джимми. – Просто удивительно, как животные все чувствуют. – Ну как хочешь, приятель! – крикнул он в никуда. – Только ты зря так переживаешь. Я обязательно вернусь. Даю тебе слово. Ведь это теперь моя вилла.

Так как ворота за это время успели закрыться, он снова показал им медальон. Надо было поторопиться проехать сквозь них, пока они остаются открытыми. Джимми вставил ключ в зажигание и... повернул его.

Оглушительный взрыв разорвал тишину. Стройные ряды фруктовых деревьев озарились ярким пламенем, окутались едким дымом и мгновенно почернели...

Ворота бесшумно сомкнулись. На сей раз навсегда.

ГЛАВА 40

ГЛАВА 40

Джек, менеджер Нижней Клиники, накануне получил от босса распоряжение подготовить все необходимое для ночной операции. В целом для персонала в этом не было ничего необычного, поскольку все операции здесь проводились исключительно после того, как замирала жизнь в Верхней Клинике, не говоря уже о том, что понятия дня и ночи для них вообще не существовало.

Но странность ситуации заключалась в том, что было абсолютно неясно, кто должен стать донором и кто – реципиентом. Ведь и того и другого, как правило, готовили заранее, а все палаты Нижней Клиники на данный момент оставались пустыми.

Тем, кто не имел непосредственного отношения к таинственной операции, было строжайше предписано не покидать жилой блок до особого распоряжения. И уже одно это будоражило воображение людей, привыкших жить в постоянном страхе и напряжении. Особенно после учиненной боссом расправы. Все терялись в догадках, что замыслил он на сей раз.

Наготове, по приказу Гроссе, должны быть только те, без кого во время операции нельзя обойтись: Джек, оператор Роджер, доктор Хилл со своим ассистентом, хирургические сестры Элизабет и Милдред, патолого-анатом да совсем дряхлый старик Батлер – хирург-практик, чья карьера в медицине начиналась "с благословения" Макса Отто, а заканчивалась в подземельях Эриха Гроссе, поскольку пути наверх ему не было.