Она подняла правую руку и помахала самой себе. Вид собственного машущего в ответ отражения позабавил ее. Ситуация была столь нелепой, что Кира расхохоталась в голос. И как тут не рассмеяться? Смех – единственная уместная реакция человека, оседлавшего ядерную бомбу и отрастившего паруса для уловления солнечного ветра.

Паруса росли. Вес их был ничтожен, но размеры огромны – на их фоне Кира превратилась в пылинку, в крошечный кокон, подвешенный меж серебристых крыл, потенциал в окружении актуального. Семя, оторвавшееся от ветки и летящее по ветру.

Она повернулась – медленно, осторожно, величественно, – паруса уловили свет звезды и ослепительно-ярко отразили его. Кира чувствовала, как фотоны давят на мембраны, подталкивая ее вперед, прочь от солнца, прочь от корабля и планет, к темному кровавому пятну – Утробе. Солнечный ветер не очень много добавлял ей скорости, но все же помогал, и Кира удовлетворялась мыслью, что сделала все возможное.

– Ого, – сказал Фалькони. – Не знал, что ты такое умеешь.

– И я не знала.

– Красиво получилось.

– Можешь сообщить расчетное время встречи с Утробой?

– Четырнадцать минут. Быстро летит. Знаешь, Кира, Утроба огромная. Больше «Иерофанта».

– Знаю.

В наступившем молчании она ощущала досаду Фалькони, ощущала, как он изо всех сил сдерживается, чтобы не сказать то, что на самом деле хотел сказать.

– Все в порядке, – заверила она его.

Он рыкнул в ответ:

– Ничего не в порядке, но что поделаешь… Постой, с тобой хочет поговорить адмирал Кляйн. Вот…

Щелчок, и в ухе Киры раздался голос адмирала – такой громкий, словно Кляйн находился рядом:

– Щеттер объяснила, что вы собираетесь сделать. И про Утробу тоже рассказала. Вы храбрая женщина, Наварес. Похоже, ни один наш корабль не сможет подобраться к Утробе, так что на данный момент вы наш лучший шанс. Если проделаете этот фокус, у нас и правда появится надежда справиться с жутями.

– Этого я и хочу.

– Молодец. Я высылаю четыре крейсера, но они не успеют добраться прежде, чем у вас произойдет контакт с Утробой. В случае успеха они подметут все, что останется после взрыва, а также окажут вам необходимую помощь.

– С вашего разрешения, адмирал Кляйн, я хочу попросить вас об ответной услуге.

– Говорите.

– Если хотя бы часть Седьмого флота вернется к Лиге, проследите, чтобы все обвинения против экипажа «Рогатки» были сняты.