– Гарантировать ничего не могу, Наварес, но я замолвлю за них слово. Отправлю сообщение с курьерским судном. Учитывая ваши подвиги тут, у Кордовы, полагаю, на несанкционированное отбытие со станции «Орстед» можно закрыть глаза.

– Спасибо.

На линии прозвучал взрыв, и Кляйн сказал:

– Мне пора. Удачи, Наварес. Конец связи.

– Вас поняла.

В наушниках воцарилась тишина, и какое-то время никто больше не заговаривал с Кирой. Она чувствовала соблазн окликнуть Фалькони или Грегоровича, но воздержалась. Да, ей очень бы хотелось поговорить с ними, поговорить с кем-нибудь, но необходимо было сосредоточиться.

3

3

Четырнадцать минут пронеслись с пугающей скоростью. Кира следила за тем, как вспышки отмечали продолжающийся бой между жутями и людьми в союзе с медузами. Два обороняющихся флота сгруппировались вокруг двух спутников R1, прячась за каменистыми планетоидами и без особого успеха пытаясь отразить массу кровавых кораблей.

Утроба появилась в поле ее зрения задолго до истечения четырнадцати минут: сначала тусклая красная звезда на бархатном фоне неба, потом она разбухла узловатым, словно древесным наростом, по краям ее щетинился целый лес из рук, ног, щупалец – такой густой, что издали эти конечности казались ресничками. Иные из них размерами превосходили Ктейна – целиком. Они вытянулись на десятки, а то и сотни метров, уродливые хоботы, которые по законам физики должны были бы раздавить себя собственной массой. И где-то за ними распахнутая гноящаяся рана – пасть Утробы, зазубренный шмат кожи, туго натянутый на кривой клюв. Открываясь, клюв обнажал ряды кривых зубов – белых, как кость, пугающе человеческих, а в глубине – пульсирующая, тошнотворная краснота.

Утроба выглядела не космическим судном, а островом плоти, несущимся сквозь вакуум. Неудержимо разрастающаяся гора боли, до отказа набитая яростью, сотрясаемая гневом.

Кира съежилась, глядя на мерзость, порожденную ее необдуманными действиями. С чего она взяла, что сумеет угробить Утробу? На ее фоне и «Касаба» – какая-то вздорная мелочь.

И себя Кира чувствовала очень маленькой, ничтожной, напуганной. Вот ее судьба, и этой судьбы не избежать.

– Черт! – прошептала она. Кира так дрожала, что в ногах начались судороги.

И тогда она сказала – громко, так, чтобы ее услышали на том конце:

– Пожелайте мне удачи.

С задержкой в несколько секунд – отсрочка, вызванная расстоянием, – пришел ответ Воробья:

– Давай, цыпа, надери этой гадине задницу.

– Деремся! – подхватила Хва-Йунг.

– Ты справишься, – заявила Нильсен.