С «Беспощадной силы» явился адмирал Кляйн и с ним целый отряд морпехов в полном боевом снаряжении. И Лфета тоже сопровождала группа вооруженных вранауи. От захватчиков исходило близковоние озабоченности и любопытства. Среди них оказалось Итари. А также один человек – майор Щеттер. Выражение ее лица, как обычно, невозможно было разгадать.

– Сюда, – позвала Кира и включила цепочку изумрудных светильников вдоль коридора, в начале которого они стояли.

Люди и вранауи повиновались. Она следила за ними со стен, и полов, и потолка, ибо она была всем этим и многим сверх того. Фалькони, кажется, был несколько растерян, но она была рада, что с виду он цел и невредим и рана в плече уже не беспокоит его. Кляйн сдерживал свои эмоции, но взгляд его метался из стороны в сторону, высматривая неожиданные и тревожные приметы.

Кроме морпехов, остальные люди были одеты в скинсьюты с плотно пригнанными шлемами. Вранауи, как обычно, не принимали дополнительных мер защиты от окружающей среды, полагаясь на выносливость своей нынешней формы.

Когда посетители вошли в приемный зал, созданный Кирой для встречи с ними, она сосредоточилась на плоти, которую сформировала для себя, чтобы у Кляйна, Лфета и Фалькони был некий образ Киры, с которой они беседуют. Она сочла, что этого требует вежливость.

Зал был высокий и узкий, со сводчатым потолком и двойным рядом колонн из ннара, кораллообразных выростов, о которых она узнала от Квона и к которым благодаря Квону питала некоторую привязанность. Стены в рамках полированного металла, темно-серого, с узором из голубых линий, смысл которого знали лишь Древние… а теперь и она. Внутри эти рамки заполняли резные деревянные панели и лианы и темно-лиственная зелень. Это уже от нее самой, от той, что была Кирой. А также цветы в тенистых уголках – склонившиеся головки с лиловыми лепестками и брызгами более яркого цвета внутри. Полночное созвездие, в память о родном доме и об Алане – обо всем, что когда-то составляло ее.

Форму этих цветов она воспроизвела и на полу, фрактальными спиралями, свивавшимися без конца. Это зрелище радовало ее, доставляло ей удовлетворение. Среди спиралей высился один из кристаллов, в которые превратился Ктейн: ледяное пламя, ограненная красота. Жизнь замершая, но все еще тянущаяся вовне, стремящаяся.

Несколько источников света свисало над головами гостей с ветвей ннара: спелые плоды, пульсирующие теплым, золотистым сиянием. В преломляющихся лучах света, достигавших пола, пыльца кружилась как дым, тяжелый и благоуханный. Среди колонн слышалось журчание текущей где-то воды, но за исключением этого фона здесь царила тишина, как в святилище.