Я вжала голову в плечи и оглянулась на ментора. Он так и сидел в дилижансе, выжидающе прищурившись. Я втянула воздух Батора — густо цветочный, солёный, словно глоток океана, одёрнула зелёный жилет и задрала подбородок. Что ж, не самое плохое место для тюрьмы.

— Ваше Сиятельство, позвольте проводить вас, — подошёл Жорхе Вилейн и осторожно тронул меня за руку.

Его коллеги внимательно следили за нами, скосив глаза.

— Не позволю, — огрызнулась я и выдернула локоть.

На удивление, стязатель отошёл на три шага с коротким поклоном, всем видом выражая покорность. Сзади скрипнула повозка, и ментор одним махом спрыгнул на землю, покидая дилижанс. Не желая с ним больше беседовать, я сама зашагала вдоль охранного ряда чёрных масок. Прошлась мимо статуи, высоко задрав голову и уворачиваясь от летящих струек. Нырнула в длинный, сплошь увитый розами коридор. От знакомого запаха привычно затошнило, и я закрыла нос рукавом. У выхода меня ждали ещё стязатели, но я не обратила на них внимания, потому что из цветочного моря вынырнул совершенно сказочный дворец. Совсем крохотный, едва ли больше поместья мёртвой актрисы в Кроунице, это был всё же замок: с аккуратными башенками, полукруглыми зубцами на них, винтовыми лестницами и бойницами. Светлые стены прикрывались бирюзовыми крышами. Черепица блестела подобно чешуе редкой рыбки — она переливалась перламутром и играла на солнце. Кое-где крыша была и вовсе прозрачной, пересечённой белыми полосами.

Из-за резных стрельчатых рам, ажурных балконов и отрытых галерей замок казался кружевным, практически воздушным. Ветер гулял сквозь его открытые окна, выдувая белые и голубые занавеси. Но больше всего поражало то, что роскошный дворец стоял на воде: неглубокие ярко-голубые бассейны с мозаиками на дне окружали белые стены, и, казалось, к зданию невозможно подойти, не замочив ног.

Что-то влажное и холодное ткнулось в мою правую ладонь, и я едва не вскрикнула, обнаружив перед собой огромную пятнистую кошку. Я моментально напряглась и попятилась: это был леопард! Памятуя о недавнем волке таххарийца, я едва не обнажила кинжалы, чтобы сразиться со свирепым зверем, но пятнистый хищник дружелюбно потёрся головой о моё бедро, перевернулся на спину, демонстрируя живот и замурчал. Я открыла рот.

— Сюда, Ваше Сиятельство, — Жорхе мягко направил меня вправо, к балюстраде.

На этот раз я не стала возражать, растерянно оглядываясь на леопарда. К нему присоединился ещё один, только не рыжий, а белый. Меня захлестнуло любопытство, и я зашагала быстрее вдоль ограждения. Фигурные белые столбики венчались вазами с буйно цветущим содержимым, но я не стала больше рассматривать окружение.