Инстинкт боевого мага сработал раньше аналитики, и я успела выхватить крохотное тельце из-под удара. Отошла на два шага и только потом подумала, что не стоило прикасаться к ребёнку и тем более брать на руки.

Девочка была лёгкой, легче мелкого икша. И такой же тощей — ручку я могла обхватить пальцами. Она не ревела. Вцепилась в мою куртку и, кажется, намеревалась забраться под мышку. Жаром от неё веяло похлеще, чем от кружки с горячей медовницей.

— Да отстань ты, — я отцепила от себя мелкую, посадила её на ближайшую бочку.

Не то чтобы я была так же брезглива, как Мон или Куиджи, но в Понтоне стоило соблюдать простую гигиеническую осторожность. Мелкую явно лихорадило, и из-под ватничка виднелись красные пятна.

Я ждала, что мне на шею кинется благодарная мать, но судьба девчонки была безразлична окружающим. Привыкшие к беспокойной земле кроуницы на «Вольной пристани» продолжили заниматься своими делами, даже не взглянув в нашу сторону.

— Где твоя мама? — спросила я и почему-то вспомнила о Тезарии Горст. — Или папа? Родители у тебя есть? Хотя бы один?

Та в ответ шмыгнула носом, спряталась за сосульками волос.

— Держи, — Мон снова попытался всучить ей еду. — Это вкусно, покушай.

Девочка потрясла головой, отказываясь от угощения.

— У меня халдянка, — пискнула мелкая. — Нельзя кушать и пить. Нельзя облизывать пальцы. Я скоро умру.

— Это можешь скушать, — ласково пояснил Мон. — Я целитель, не позволю тебе умереть.

В подтверждение он показал свой тиаль. Вряд ли девочка разбиралась в цветах магии, но волшебная змея в белой дымке убедила её. Она жадно выхватила сайку и откусила огромный кусок. Сразу же закашлялась, но еду не выплюнула.

Я знала, что Мон соврал, и оттого разозлилась. Не на целителя, нет. У него не было магической памяти на лечение этой девчонки. Он соврал для её успокоения. Но ведь Монтгомери Лоза был не единственным целителем в мире!

Мелкая снова закашлялась, залаяла, как дикая собачонка, утирая локтем кровавую слюну. Дитя Квертинда в самом прямом смысле оказалось нелюбимым и никому не нужным созданием, умирающим в пропахшем бедностью доме.

— Проклятье, — не выдержала я. — Почему так, Мон? Неужели королевство не может направить сюда отряд служителей Девейны?

Пальцы мои выбивали нервную дробь по бочке, на которой сидела девчонка. Как ей помочь? Как помочь всем им? Боги, целый Понтон и без того голодал, теперь ещё и болезнь, которая выкашивала детей! А Квертинду не было никакого дела до восточной окраины Кроуница, словно их не существовало вовсе. Жизнь района угасала на глазах, а власти дрались за трон и гнались за привелегиями… Консульство было всего через два квартала — такое чистое, с его светлыми стенами, бордовыми одеждами, бесконечными бумажками и нелепыми приказами. И кучей денег в хранилище, которыми можно было бы оплатить работу целителей.