— Они дорогие? — заинтересовалась я камешками, по виду похожими на бутылочные осколки.

— Мы столько за три месяца не заработали, — пояснил Нед.

Хотелось присвистнуть, но я лишь удивлённо дёрнула бровями. Участники грабежа нас пока не видели, слишком увлечённые сбором изумрудов, но всё же рисковать не стоило. Громкие звуки могли нас выдать.

— Благог’одный муж обязан помочь… — начал Лампадирио, но я всё-таки пнула в бок.

— Из способных держать оружие остались только вы с Моном, — вызверилась на Куиджи. — Но у него оружия в принципе нет, а ты можешь попробовать закидать злодеев пергаментами.

Куиджи надулся, обиженно запыхтел. Но псих был знаменит своей отвагой в угоду губительной справедливости, и порой его порывы всё же стоило осаждать.

Мон попятился, стараясь не звенеть внушительным мешком. Пусть не таким дорогим, как тот, которого сегодня лишились шахтёры, но все же весьма привлекательным для разбойников.

— Надо уносить отсюда ноги, — Нед дёрнул Куиджи за капюшон.

Кажется, ментальный маг хотел что-то возразить, но одного взгляда на мои новые шрамы ему оказалось достаточно. Всё-таки хорошо, что я не позволила Мону их перевязать.

Трое членов банды уже почти спустились к широкой тропе, а я всё-таки помедлила. «Ты вот так просто уйдёшь?» — спросил Каас, который внезапно стал гласом моей совести. Благо, отвечать ему вслух я ещё не начала, поэтому только подумала: «Нужно защитить свою банду». Конечно, это было сомнительным оправданием. И я вдруг почувствовала себя… плохим человеком. Не легендой академии с дурной репутацией, а самой настоящей сволочью, закрывающей глаза на несправедливость. Ладонь шлёпнула по чёрному пауку, и свежие рубцы снова закровили. В назидание за бездействие.

После лечения Мона чувствовала я себя вполне сносно, Карнеум и Каас были при мне… Я бы, возможно, могла решить проблемы шахтёров в три стрелы. Позиция была выгодная, бандиты бы даже не успели понять, что произошло. По крайней мере, первые два. А с третьим мы бы как-нибудь справились вчетвером. Несчастные добытчики даже наградили бы нас за спасение…

Я обернулась. Широкое плато было затоптано нашими следами, залито капельками крови и выпивки. Пещера, из которой мы вышли, темнела провалом, и в очертаниях её каменистых стен мне вдруг померещилось движение. Колени подогнулись, и я едва не рухнула от усталости и напряжения. Тысячи стрел с чёрным оперением засвистели в ушах, и я заткнула их, замотала головой. Руки с тёмными дорожками вен потянулись ко мне тенями, поползли по белому снегу… Чей-то взгляд словно повернул ржавый ключ под лопаткой, выпустив на свободу болезненный страх. Нет. Нельзя позволять безумию взять верх. Два счёта — вдох, три счёта — выдох.