— Я не вернусь в Фарелби, — слова вырвались сами собой, сложились в очевидный вывод.

Джер молчал, сидя рядом на плоском уступе Сомнидракотуля.

Вначале мы не планировали идти именно сюда, а просто бродили по улицам. Всё время прогулки я рассказывала ментору о банде изгоев, об охоте на икша и кроуницколе, о посещении палатки хьёль-амира и глупости Сирены, которая ещё неизвестно чем обернётся. Мы обсуждали учёбу и успехи факультета Ревда, весь день бесцельно шатались по Кроуницу, пили бузовник и ели крабовые «драконьи чешуйки». Но к вечеру ноги как-то сами собой принесли нас на знакомое плато чёрного вулкана.

Время на этом краю земли по-прежнему замедляло свой бег. За год как будто ничего и не изменилось: мелкий грот с родником, белое от снега ровное плато и светящийся огнями Кроуниц во всём своём мрачном великолепии у наших ног.

— Останусь жить в Кроунице, — я выкинула фиолетовый подснежник в пропасть, и тот мигом исчез в клочке ледяного тумана. — Лучше, конечно, на Яглионке. Там в каждом доме есть канализация. Но, скорее всего, смогу позволить себе только комнату в Южном квартале.

Джермонд свой подснежник выкидывать не стал. Покрутил стебель между пальцами, задумчиво рассматривая пушистые лепестки.

Цветы я вырастила тоже в память о былом: чтобы вспомнить, каково это — радоваться крохотным успехам и почти впервые за всю жизнь осознавать чью-то искреннюю заботу. Ну и ещё чтобы заполнить пробелы в своих рассказах — я умышленно избегала разговоров об Ордене Крона, поскольку любое упоминание выстраивало между мной и ментором ледяную стену отчуждения.

В остальном говорить с Джером было легко. Как и всегда. Кажется, никто не слушал меня внимательнее. Это даже иногда пугало, особенно когда ментор лукаво улыбался в ответ на моё красочное описание убийства разбойников, и в зелёных глазах горели искры одобрения. Да, это я тоже решила не утаивать. Нельзя было исключать, что вчерашний случай принесёт мне в будущем значительные проблемы. Оттого я посчитала разумным ввести ментора в курс событий задолго до возможных последствий. Впрочем, моё признание Джера ничуть не обеспокоило, и, в отличие от банды, ментор не явил ни каплю презрения или отвращения. Мне даже захотелось спросить, уж не гордится ли он мной, но на Галиофские утёсы опустились белёсые сумерки, и мы оба замолчали, вспоминая, что обычно это означало в наших тренировках начало магической практики.

Тогда-то я и вырастила фиолетовые подснежники. Прямо как маленькая Юна, истеричная пустышка и доверчивая девушка с двумя косичками и святой верой в идеальный мир. От неё во мне не осталось ничего: я стала обученным магом Ревда, символом борьбы Ордена Крона и лидером банды изгоев. А вместо двух кос в ворохе прядей одиноко белел миинх… Но подснежникам было всё равно. Бутоны, как и прежде, охотно вытянулись за моими пальцами прямо из-под снега. Магическая память ещё не восстановилась полностью, и её остатков хватило всего на два первоцвета. Один — для меня, другой — для Джера.