От кроуницкой пристани отделился голубеющий в тумане парус, раздулся под действием магии Вейна и взял курс на тонущее в воде тусклое солнце. Мы, не сговариваясь, проводили взглядами транспортное судно. Джер лениво перебирал мои пальцы, поглаживая каждый из них. Наверное, ментор так же не любил наши разногласия, как и я. Колкая неловкость всё ещё висела в подмёрзшем тумане, но сгладилась беседой о хоботорогах. Или о квертиндцах?

— Если откровенно, — я потёрлась щекой о его рукав и повернулась к чёрному пауку на мужской шее. — Зачем всё-таки ты подкараулил меня сегодня? — плечи Джера напряглись, но я продолжила. — Зачем ты привёл меня сюда? Любоваться Кроуницем? Ты ведь знал, что я не отступлюсь, что уговоры…

— Хотел побыть наедине, — перебил ментор. — И убедиться, что ты всё ещё моя. Или напомнить тебе об этом.

Он легко подул, и мелкие волоски у меня надо лбом разлетелись каштановыми брызгами. Мужские губы коснулись виска — Джер втянул морозный воздух прямо над моим ухом. Прижал крепче, будто по запаху определил, что я — всё ещё его. Его… Кто?

— Моя мейлори, — ответил Джер моим мыслям или, скорее, самому себе. — Даже не представляешь, как дорого мне обходится твоя свобода. Изо дня в день я борюсь с желанием держать тебя возле себя и не отпускать дальше десяти шагов. Сегодня, например, я этому желанию проиграл, — он стиснул меня сильнее. — А завтра планирую с ним справиться. Я ведь… Хороший ментор! Здравым умом понимаю, что ограничениями только настрою тебя против себя. Но… Есть кое-что, что нельзя объяснить рационально. Это-то и не даёт мне покоя.

Я открыла рот от его откровения и вытаращила глаза. Раньше он никогда не говорил со мной о том, что чувствует. Ну, почти никогда… Только в те моменты, когда рассказывал о действии связи.

— Это всё наша связь, — сходу определила я, боясь позволить себе подумать иначе. — Кровавая магия.

— Какая-то злая нужда, — то ли согласился, то ли заспорил Джер.

Хотел ещё что-то добавить, но вместо этого снова вдохнул мой запах, прижал к себе и замолчал.

Солнце скрылось окончательно, и сквозь клочки облаков выглянули первые звёзды. Их свет медленно стекал по туманной изморози, и мы были первыми, кого он осветил сегодняшней ночью. В этом мгновении не было остроты или трепета, не было страсти, а было только ощущение единения и правильности происходящего. Так любили птицы свой полёт, так сердца гоняли по венам кровь, так ночи сменяли дни. Так ментор и мейлори, освещённые серебристыми нитями звёздного света, делили человеческое тепло на заснеженном краю земли. Неизбежно. Естественно. Повинуясь совершенному желанию беречь друг друга.