Встретивший нас человек отодвинул ткань, закрывающую вход в один из гротов, и с поклоном пригласил войти. Я не знала, нужно ли было кланяться ему в ответ, поэтому просто кивнула и проследовала за Каасом. Мы сели на лавочки, покрытые мягкой тканью, с кучей мелких подушек, лежавших сверху. Эти сидения кольцом охватывали круглый каменный стол, на котором горела одна-единственная свеча безо всякой подставки. Я немного пригнулась, чтобы снова увидеть потолочную фреску из-под закрывающих обзор занавесок.

— Нравится? — хитро спросил Каас, наблюдая за моим блуждающим по росписи взглядом.

— Потрясающе, — честно призналась я. — У нас в академии тоже много фресок, но они почти не сохранились и все в ужасном состоянии.

— Вашим студентам со склонностью Нарцины не платят за реставрацию, — рассудил Каас и достал тонкую металлическую курительную трубку. — А тут можно встретить самых богатых и знаменитых людей Кроуница. Даже Орлеана Рутзского.

— Это кто? — спросила я.

— Консул-наместник Галиофских утёсов, — объяснил Каас, удобнее устраиваясь напротив.

Он провёл пятерней по своим огненным волосам, убирая их от лица. Я неопределённо пожала плечами. Мне было неловко, я не знала, куда девать руки и о чём говорить. Меня всегда больше интересовали безлюдные горные склоны, чем таверны или трактиры. Даже сейчас я была бы не прочь сменить этот грот на тот, к которому привыкла. Хотя из еды и убранства там был только один крохотный родник. Но оттуда Кроуниц смотрелся действительно по-другому: в ясную погоду горизонт над морем был особенно хорош — светлый, чистый, прозрачный.

В наше убежище ворвался тонкий перелив колокольчика, и Каас сам отодвинул занавеску, впуская посетителя. Это был высокий худой мужчина с забавными усиками и в длинном расписном жилете.

— Мой друг! — широко улыбнулся он Каасу. — Как я счастлив, что ты снова почтил меня своим присутствием!

За мужчиной сразу же зашли подавальщики с подносами, и на столе стали появляться приборы, блюдо с сырами и вяленым мясом, ваза с фруктами, корзинка свежих благоухающих булок, длинные глиняные тарелки с жареной рыбой, медные кружки с розоватой жидкостью и пустые хрустальные кубки.

Мой живот призывно заурчал. Мне захотелось сразу всё это съесть, но я стеснялась.

Подавальщики же, вместо того чтобы вернуться к работе, встали у стены стройным рядом белых воротничков.

— Здравствуй, Нэнс, — Каас пожал мужчине руку.

— О, я вижу, ты сегодня с юной леди, — Нэнс обратил свою широкую улыбку ко мне и поцеловал руку, едва коснувшись губами кожи. — Прекрасное, нежное создание, лёгкий свежий бутон ранней весны.