— Я ужасно голодная, — согласилась я.

— Тогда нам сюда, — стязатель кивнул на одно из зданий, окружавших площадь.

Рельефные двери под вывеской «Фуррион» обрамляла арка из блестящего шлифованного мрамора. Возле широких кованых перил крыльца, украшенных к празднику, горели не только искусные иллюзии елей, но и стояли горшки с настоящими живыми деревьями.

Когда мы приблизились к входу, двери отворились изнутри, впуская нас в тёплое помещение трактира.

Низкий сводчатый потолок огромного зала представлял собой одну большую фреску с характерными веллапольскими сюжетами. Тут были не только чудные животные, но и люди в древних одеждах или вовсе полуголые. Они седлали необычных птиц с телами животных, угрожали копьями рогатым волкам и пленяли странных ящериц. Некоторые и вовсе были людьми только наполовину.

Был тут и крылатый лев, вальяжно расположившийся на дальней части арочного свода. Эта фреска сохранилась в разы лучше, чем те, что я видела в академии. Даже отсюда можно было рассмотреть мелкие детали, которые с любовной тщательностью были выведены каким-то магом Нарцины явно высокого порядка. Я стояла, задрав голову и забыв о том, что мы пришли сюда утолить голод.

— Господин Брин, — вежливо поклонился человек в элегантном дублете, — добро пожаловать в «Фуррион»!

Я поздоровалась. Мне улыбнулись и коротко кивнули в ответ. Каас отдал этому человеку свой плащ и остался в тонкой чёрной сорочке и бордовом жилете, гармонирующем с его перчатками. Их он снимать не стал. Этот же человек заботливо подхватил мою накидку с львиным капюшоном, помогая раздеться.

В центре трактира, под каменным столбом, что свисал с потолка, стояла массивная кованая жаровня, обвитая металлическими щупальцами гигантского осьминога. Повар в рубашке с ярко-белым воротничком сноровисто переворачивал аппетитные тушки, наполняя зал соблазнительными ароматами жареной рыбы.

В кирпичных стенах были выдолблены небольшие пещеры, подобные гроту на плато Сомнидракотуля, только вход в них прикрывали занавески традиционного королевского цвета, висящие на резных металлических карнизах с Иверийскими коронами. В маленьких нишах между гротами стояли толстые свечи, восковыми водопадами стекающие по грубым камням. Света давали они мало, поэтому в «Фуррионе» стояла приятная полутьма, как в округлых ярусах библиотеки академии.

В конце зала, там, где кончалась фреска, висели занавеси побольше, обрамляя самую настоящую сцену. Молодая девушка с тиалем Нарцины, едва ли старше меня, сидела на столе и перебирала струны лютни в окружении высоких канделябров. Музыка была тихой, почти незаметной, но спокойной и мелодичной.