Разумная и ответственная часть меня подсказывала, что стоило самой сообщить о произошедшем Джермонду, пока до него не дошли слухи и жалобы. Но трусливая и сомневающаяся часть приковала меня к ближайшей широкой ели, что плохо просматривалась с дорожки.

Я гнала от себя мысли о том, что зайти к Джеру мне мешает не только страх перед его нравоучениями по поводу недоразумения с магистром Банфик. Несмотря на принятое решение остаться на его стороне, мне было страшно увидеть ментора и подметить в нём перемены.

Не к месту вспомнилась странная встреча Кааса и Джера в «Косом борове», которую я пыталась всячески разобрать. Теперь было понятно, что Каас уже тогда имел предположения насчёт моего ментора и пытался спровоцировать его намёками. По реакции Джера не было понятно ничего.

Этими размышлениями я и занималась последний час, пока слухи и жалобы не появились на горизонте в лице самой ректора Аддисад. Я мысленно попросила Ревда дать Джеру сил, терпения и мудрости убедить Надалию Аддисад не исключать меня за очередной проступок, когда синяя мантия прошуршала мимо в сторону «грибочка» Дамны лин де Торн.

Возможно, Сирена всё-таки решилась использовать свой тиаль войны и любви, и теперь у неё тоже проблемы. Я посочувствовала подруге, когда ректор скрылась в доме её ментора, но поднимающаяся радость осознания собственного спасения мешала мне сделать это полноценно.

Стараясь вызывать как можно меньше шума, я пробежала к двери Джера и постучала.

— Юна? — удивился Джермонд, увидев меня на пороге. — Мы разве не договаривались встретиться позже у Голомяса?

— Да, — замялась я. — Но кое-что произошло.

— Заходи, — он пропустил меня внутрь.

Я резво юркнула в прохладный уют домика моего ментора. Свежие дрова в камине разгорались, потрескивая, и маленькие языки пламени только вырастали на сухих брёвнах. Каменный стол был завален книгами самых разных размеров и состояний. С удивлением я отметила, что здесь был даже розовый блокнот Првленской, который должен был служить мне учебником. Он сильно выделялся и казался лишним среди монументального и сдержанного интерьера Кроуницкой Королевской академии.

Я немного пометалась по комнате в поисках места и в итоге села на край высокой каменной купели, каким-то чудом сохранившейся в убранстве помещения. На дне её в уголках собралась пыль и мелкая хвоя, что свидетельствовало о том, что Джермонд не пользовался этим пережитком быта, а рудвики давно не доходили сюда с целью уборки.

— Рассказывай, — Джер взял холстину и начал вытирать ею ещё влажные волосы. — Во что ты умудрилась вляпаться с нашей последней встречи?