— Немедльенно убирайтесь! — прикрикивает ректор.

— Ты должна пойти с нами, — настаивает Мотана, пытаясь схватиться за складки мантии. — Ты ректор академии, сейчас ты должна быть там!

— Мотана, ты сам а́ я разумн а́ я из фсех и лучш а́ я из уч е́ ниц, что к о́ гда-либо фидела Кроуницкая академия, — Надалия Аддисад берёт в ладони лицо девушки и смотрит в глаза. — И моя мейлори. Я д о́ лжна защ и́ тить тебя и фсех вас. Пр о́ шу тебя, иди. Сохрани академию. Собьерите там фсех жительей, которых успеете до заката. Скажи м а́ гистру Рутзскому, пусть прикажет ключнику закрыть все дфери и снарьядит защитные башни. Найди м а́ гистра факультета Рефда, пусть возвьедёт защитный куп о́ л и раздаст артьефакты с террескатами тем, кто может их активирофать. Это защ и́ тит от яда икша, если кто-то из них прорфётся за стены.

— Ты сама всё это сделаешь! — из глаз Мотаны катятся слёзы.

— Если я сейчас уйду с фами, никто не выжифьет, — ректор дрожит, запинается, но старается не показывать этого. — Я смогу их зад е́ ржать, чтобы вы успели подготофиться.

— Нет! — Мотана хватает её за руки, прижимается к своему ментору. — Я не уйду без тебя.

Глаза наполняются чужими слезами, сердце стучит сильнее. Руки сами собой поднимаются к груди, складываются одна на другой. Должно быть, эта я сейчас печальна.