Я стояла в ночи на тропинке академии, нарушая правила, и всё ещё дышала. На этот раз воздухом свободы — горьковатым, тяжёлым, но пьянящим. В моих силах было установить эту свободу для всех. Для всех тех, кто ещё дышал, как и я. И это было моим долгом — тем самым, что сильнее дружбы и преданности. Мне нужно было двигаться вперёд, и я тихо пошла вдоль тропинки. Не ради Квертинда — ради его людей.

Сапоги застучали по влажному от ночной росы камню, и каждый шаг отдавался болезненным гулом в висках. Туман был тем самым сковывающим киселём, сквозь который я продиралась, заставляя себя бороться. Эта дорога к Джеру казалась мне длиннее всей моей жизни, но останавливаться было нельзя. Если я ещё раз остановлюсь, то снова превращусь в жалкую куклу. Нужно двигаться. Теперь я шла быстро, почти бежала и старалась дышать как можно глубже. Северная весна ночью пахла чистой звёздной прохладой, молодым клевером и свежим мхом. Насекомые спали, и даже ночных животных не было слышно — тишина стояла пронзительная, торжественная. Прекрасная ночь для первого убийства.

Хотела ли я всё ещё убить Кирмоса лин де Блайта? О да. С каждым вдохом рядом со мной появлялся человек, который хотел этого вместе со мной. Вдох — и Тезария Горст выплыла из тумана, нежно погладила меня по голове. Вдох — и белёсый клочок превратился в дым трубки Кема Горста, что улыбался мне сквозь время. Вдох — и Нина смотрела на меня, облегчённо кивая. Ещё вдох — и Осмельян освободился из оков вечности и встал за моей спиной. Я представляла всех тех, кто пострадал от Чёрного Консула, — за мной была целая армия, мой личный Орден Крона. И теперь я даже не бежала — плыла извивами тропинок-рек к дому своего ментора. В окнах Джера забрезжил свет, и я едва не наткнулась на него, как на препятствие, но очередной вдох явил мне Кааса. Я благодарно улыбнулась и продолжила двигаться, вдыхая новые и новые души для своей воображаемой армии. Живых и погибших. Вскоре за плечами у меня маршировал целый легион, что не хуже богов благословлял меня на войну с судьбой. Только, в отличие от богов, эти души, так же, как и я, не знали, чем закончится сегодняшняя ночь.

Стук в дверь — и я позволила фигурам раствориться в кроуницкой белёсой мгле, исчезнуть в пространстве, как икша в фиолетовой ауре.

На бесконечное мгновение я снова осталась одиночестве.

Джер открыл быстро, будто нарочно ждал у входа или услышал шаги. За его спиной едва брезжил свет от одинокой свечи на заваленном книгами столе. Мой ментор не спал, хоть и выглядел уставшим. Кажется, он тоже изменился за это время — похудел и повзрослел.