Именно такие люди, как он, думал Баэрд, были славой и проклятием Ладони в дни накануне ее падения. Славой, благодаря величию их власти, проклятием – из-за их взаимной ненависти и междоусобных войн, которые позволили тиранам явиться и захватить провинции по одной, в их одинокой гордости.

И сидя у реки в темноте, Баэрд снова почувствовал, с уверенностью в самой глубине сердца: то, что делает Алессан, – то, что делают они с Алессаном, – правильно. Их цель – их желание объединить Ладонь, изгнать тиранов и сблизить провинции, чтобы они разделили друг с другом грядущие годы, – заслуживает того, чтобы к ней стремиться. Цель, достойная всех дней и ночей жизни человека, вне зависимости от того, будет ли она когда-либо достигнута. Цель, лежащая рядом и связанная воедино с другой большой и горькой целью – с Тиганой и ее именем.

Баэрду бар Саэвару тяжело давались некоторые вещи, они были почти невозможными с тех пор, как у него отобрали юность в год падения Тиганы. Но он совсем недавно лежал с женщиной в ночь Поста, в месте сильнейшей магии, и в зеленой темноте чувствовал, как крепкие путы, стягивающие его сердце, ослабевают. И это место тоже было темным и спокойным, мимо текла река, а на Ладони начинало происходить то, до чего он боялся никогда не дожить.

– Милорд, – тихо произнес он, обращаясь к старику, сидящему рядом, – вы знаете, что я полюбил вас за то время, пока мы были вместе?

– Триада, помилуй нас! – ответил Сандре, немного поспешно. – А ведь я еще даже не дал тебе выпить настойки!

Баэрд улыбнулся и ничего не сказал: он догадывался о тех путах, которые должны стягивать душу старого герцога. Но через секунду он услышал, как Сандре пробормотал совсем другим голосом:

– И я вас, друг мой. Всех вас. Вы подарили мне вторую жизнь и то, ради чего стоит ее прожить. Даже надежду на то, что впереди нас может ждать будущее, которое стоит увидеть. За это я буду любить вас, пока не умру.

Он торжественно поднял ладонь, и они соприкоснулись пальцами в темноте. Так они сидели, неподвижно, когда вдруг раздался тихий плеск весла о воду. Оба бесшумно поднялись и потянулись к мечам. Потом с реки донеслось уханье совы.

Баэрд тихо ухнул в ответ, и через несколько минут маленькая лодка мягко причалила к пологому берегу, и из нее легким шагом вышла Катриана.

При виде нее Баэрд вздохнул с огромным облегчением; он боялся за нее больше, чем мог выразить словами. За ее спиной в лодке сидел человек на веслах, но луны еще не взошли, и Баэрд не мог его разглядеть.

– Вот это был удар! Я должна чувствовать себя польщенной? – сказала она.