Сандре рассмеялся за его спиной. Баэрд чувствовал, как его сердце переполняется гордостью за эту женщину, за ее небрежное, спокойное мужество. С трудом копируя ее тон, он ответил лишь:

– Тебе не следовало так вопить. Половина Тригии подумала, что тебя насилуют.

– Да, – сухо ответила она. – Прошу прощения. Я и сама не была уверена, что это не так.

– Что случилось с твоими волосами? – вдруг спросил Сандре из-за его спины, и Баэрд, отодвигаясь в сторону, увидел, что волосы у нее действительно острижены неровной линией выше плеч.

Она пожала плечами с преувеличенным равнодушием.

– Они мешали. Мы решили их обрезать.

– Кто это мы? – спросил Баэрд. Ее небрежный тон пробуждал в его душе глубокую жалость и сочувствие. – Кто это в лодке? Полагаю, это друг, учитывая то, где мы находимся.

– Справедливое предположение, – отозвался сам сидящий в лодке мужчина. – Хотя должен сказать, что я мог бы подобрать для нашего делового совещания более подходящее место.

– Ровиго! – пробормотал Баэрд, охваченный радостным изумлением. – Приятная встреча! Мы давно не виделись.

– Ровиго д’Астибар? – внезапно заговорил Сандре, выходя вперед. – Это он?

– То-то мне показалось, что я знаю этот голос, – сказал Ровиго, кладя весла и резко поднимаясь. Баэрд быстро спустился к берегу, чтобы придержать лодку. Ровиго сделал два точно рассчитанных шага и спрыгнул мимо него на землю. – Я действительно его знаю, но не могу поверить собственным ушам. Во имя Мориан, богини Врат, вы вернулись из царства мертвых, милорд?

Произнося эти слова, он опустился на колени в высокой траве перед Сандре, герцогом Астибарским. К востоку от них, над тем местом, где река впадает в море, вставала Иларион, посылая голубые лучи по воде и над колышущимися травами на берегу.

– Можно сказать и так, – ответил Сандре. – При этом мою кожу слегка изменило искусство Баэрда. – Он протянул руку и поднял Ровиго на ноги. Двое мужчин смотрели друг на друга.

– Алессан не захотел рассказать мне о вас прошлой осенью, но сказал, что я буду доволен, когда узнаю, кто мой новый партнер, – прошептал Ровиго, явно растроганный. – Он был прав больше, чем думал. Как это возможно, милорд?

– Я не умирал, – просто ответил Сандре. – Это был обман. Часть скверного, глупого стариковского плана. Если бы Алессан и Баэрд не вернулись в охотничий домик той ночью, я бы убил себя после того, как там побывали барбадиоры. – Он помолчал. – А это значит, полагаю, что я должен поблагодарить тебя за мое теперешнее состояние, сосед Ровиго. За ночи, которые ты много лет проводил под моими окнами. За то, что подслушивал, как мы составляли свой немощный заговор.