При косо падающих лучах голубого света в его глазах можно было увидеть блеск. Ровиго слегка отступил, но голова его осталась высоко поднятой, и он не отвел взгляда.

– Это было ради того дела, о котором вы теперь знаете, милорд, – сказал он. – Дела, к которому вы присоединились. Я бы отрезал себе язык прежде, чем предал бы вас барбадиорам. Думаю, вам это известно.

– Мне это известно, – через мгновение ответил Сандре. – Это гораздо больше, чем я могу сказать о своих собственных родственниках.

– Только об одном из них, – быстро возразил Ровиго, – а он мертв.

– Он мертв, – повторил Сандре. – Они все мертвы. Я – последний из Сандрени. И что нам с этим делать, Ровиго? Что нам делать с Альберико Барбадиорским?

Ровиго ничего не сказал. Ответил Баэрд, стоящий у кромки воды:

– Уничтожить его, – сказал он. – Уничтожить их обоих.

Часть пятая. Воспоминание пламени

Часть пятая. Воспоминание пламени

Глава XVII

Глава XVII

Вдень совершения обряда Шелто разбудил ее очень рано. Она провела ночь в одиночестве, как и подобает, а вечером принесла дары в храмы Адаона и Мориан. Теперь Брандин старался, чтобы все видели, что он соблюдает обычаи и обряды Ладони. Жрецы и жрицы в храмах просто из шкуры вон лезли, выражая свою с ним солидарность. То, что она собиралась сделать, сулило им власть, и они это знали.

Она спала недолго и неспокойно, и когда Шелто разбудил ее осторожным прикосновением, стоя с кружкой горячего кава в руке, она почувствовала, как последний ночной сон ускользает от нее. Закрыв глаза, проснувшись лишь наполовину, она попыталась догнать его и почувствовала, как сон уходит в глубину по коридорам сознания. Она гналась за ним, пытаясь возродить образ, который не хотел задержаться, а затем, в ту секунду, когда он уже готов был померкнуть и исчезнуть, она вспомнила.

Дианора медленно села на постели, протянула руку за кружкой и взяла ее обеими руками в поисках тепла. В комнате не было холодно, но теперь она вспомнила, что это за день, и в ее сердце проник холод, который выходил за рамки предчувствия и граничил с уверенностью.

Когда Дианора была еще маленькой девочкой, лет пяти от роду или немного младше, ей однажды ночью приснился сон, будто она тонет. Морская вода смыкалась у нее над головой, и она видела, как приближается нечто темное, какая-то ужасная фигура, чтобы утащить ее вниз, в лишенную света глубину.

Она проснулась с криком, задыхаясь, и заметалась по кровати, не понимая, где находится.

А потом рядом оказалась мать, прижала Дианору к сердцу и шептала что-то, баюкала ее, пока рыдания не утихли. Когда Дианора наконец подняла голову от материнской груди, она увидела при свете свечей, что отец тоже здесь, он стоял в дверях и держал на руках Баэрда. Брат тоже плакал, неожиданно разбуженный ее криками в своей комнате по другую сторону коридора.