– …похоже, увеличивает вашу эффективность. Больше, чем у всех предыдущих людей.

– Мы этого не понимаем, – сказал Лоуд. – Это видится нам нелогичным.

– Но нам многое видится в вас нелогичным.

– Во мне или в людях? – спросил Таллен. Он заметил, что начинает имитировать их лишенную интонаций манеру разговора.

– Да, – сказал Лоуд.

Они продолжали его поощрять или поддерживать. Каждые несколько дней он просыпался и снова обнаруживал себя на палубе, лицом к морю, и на какое-то время это его подкрепляло.

Беата и Лоуд встречались с ним ежедневно. Таллен пытался обращаться только к Беате или только к Лоуду, но, что бы он ни попробовал, они оба отвечали на его реплики.

– Могу я говорить только с одним из вас? – сказал он Беате. – Мне это не нравится. Вы выглядите по-разному, но этого мало.

– Нет, – ответила Беата. – Цель раздвоения – удерживать ваше внимание и дефокусировать агрессию. Но мы принимаем совет.

– Расскажите нам, Таллен, как вы себя чувствуете? – сказал Лоуд. – Вы можете это описать?

– Вы контролируете мое состояние, – обратился Таллен к Беате. – Вы должны знать.

– Все равно расскажите, – сказал Лоуд.

– Может мне отвечать тот, к кому я обращаюсь? Это приемлемо?

– Человеческий контакт важен, – сказала Беата. – Он необходим для вашего психологического благополучия. Также озвучивание своих чувств помогает процессу самопознания. Оно дает ощущение сопричастности.

– Вы не люди, Беата.

– Несмотря на то, что вы это знаете, вы все равно разговариваете с нами как с людьми.

– Хоть и не так много, как нам хотелось бы, – добавил Лоуд.

Таллен обхватил голову руками.

– Я чувствую себя ненормально. На палубе мне хорошо, но это проходит. И это не счастье. Это не настоящее чувство.

– Нет, – сказала Беата.