Все казалось таким медленным. Пульсер почти достиг цели. Рука Милласко была тверда и почти не колебалась под ветром.

– Нет, – сказала Рейзер и выпустила в него все, что смогла, – бурю из сохранившихся тросов и лент.

А потом сделала то единственное, чего он не мог ожидать. Бросилась прямо к нему.

Милласко взмахнул руками, когда Рейзер обоими кулаками врезалась в его визор, и ударил ее по шлему стволом пульсера. Он ухватил ее за талию и пнул, но его тонкие НКЗ оказались бесполезными.

А потом Рейзер почувствовала, как его рука нащупывает аварийный клапан ее костюма.

Почувствовала рывок, такой сильный, что он выбил из нее дыхание.

– Раз, – прошептал Милласко.

Она немедленно поняла, что это значит. Чтобы выпустить воздух из костюма, клапан нужно было дернуть трижды. Он только что начал снимать предохранитель. Рейзер попыталась оттолкнуть Милласко, но его захват был безжалостен. Мимо пронеслось облачко пыли и камней. Рейзер ощущала нестерпимую скорость и в то же время – абсолютную неподвижность.

Она вскинула руку и ударила Милласко наотмашь. Его голова дернулась, и он на мгновение дрогнул, а потом ухмыльнулся и стабилизировался. Облачко исчезло.

– Давай. Бей меня. Сделай так, чтобы я тебя запомнил.

Он снова дернул клапан на ее талии. На этот раз она почувствовала, как что-то подалось.

– Два, – сказал он. – Предохранитель снят. Скажи «до свидания».

Рейзер снова размахнулась и ударила со всей силы, в этот раз подняв поврежденный запястный плавник.

Милласко не видел заостренного края плавника. Рейзер почувствовала, как он снова ухватился за клапан.

Они кувыркались в центре тоннеля, снова и снова, как распаленные любовники. Рейзер хекнула, собрав все силы, плавник врезался в визор Милласко и соскользнул по нему. Ничего не случилось. Визор оказался слишком крепок. Инерция удара потащила ее руку по гладкой металлизированной щечной пластине и увлекла до самого подбородка, но плавник не пробил ни одну часть шлема.

Милласко не отпускал ее. Он сказал:

– Тр…

Рейзер почти не сознавала, что ее запястье соскальзывало все ниже, пока плавник не уперся в воротник костюма и не разрезал его вместе с шеей Милласко.

Он замер. Его глаза выпучились. Руки на талии Рейзер ослабли.

Она не меняла положения, и давление ее запястья было единственным, что сохраняло Милласко жизнь. В его расширенных глазах Рейзер читала полное понимание. Обезумевший тоннель вращался вокруг них.