Следующей ночью и той, что была после нее, я продолжил смотреть убийства Пеллонхорка. Под конец у меня получалось воспринимать их так, как было бы до знакомства с Пайревой: без эмоций.

Все убийства происходили в одной и той же комнате. Я опознал в ней маленькую операционную рядом с медицинским блоком, который он оборудовал в своем доме. Там были операционные столы, наркозные установки и всевозможные инструменты. Некоторые из них были промышленными. При убийствах присутствовали врачи. Их лица всегда были скрыты масками, но я видел за пластиковыми визорами широко распахнутые глаза.

Несмотря на обстановку и инструменты, убийства не были чистыми. Пеллонхорк подводил своих жертв к порогу смерти, потом заставлял врачей привести их в чувство и начинал допрос:

– Что случилось? Что ты видел? На что это было похоже?

Каждый раз ответы приводили Пеллонхорка в ярость. Если полумертвые люди еще были способны на связную речь, они не говорили того, что он хотел услышать, поэтому он обвинял их во лжи и снова брался за инструменты, пока наконец всякая связность не пропадала и он, крича, не позволял им умереть. Это повторялось раз за разом и не переставало быть устрашающим.

В операционной было две двери. Одна была входом из основной части медблока, а вторая вела в маленькое закрытое помещение, комнату rv, которая, как я раньше предполагал, никогда еще не использовалась. Во время перерывов, ожидая, когда медики приведут жертву в чувство, Пеллонхорк заходил туда. Он всегда проводил там не менее получаса и всегда выходил успокоившимся.

Я исследовал записи и понял, что в комнате rv не было камер. Неясно было, использует ли он установленное там оборудование, чтобы экономить свое время, или просто сидит в тишине. Я обратился к Песни за подсказкой и, обнаружив, что это довольно частая фантазия, которая изредка все-таки воплощается в реальность, решил, что он, скорее всего, там онанирует.

Это объясняло и отсутствие камер, особенно ввиду того, что во всех остальных помещениях дома они были. Я не стал бы об этом больше думать, но однажды заметил, что, когда Пеллонхорк вышел из комнаты rv, его руки были забрызганы кровью. Я отмотал запись и обнаружил, что заходил он туда чистым.

Я вернулся еще дальше, пересмотрел все случаи, когда он пользовался комнатой, и увидел, что на его хирургическом халате не раз появлялись новые брызги крови поверх тех пятен, что он посадил в операционной. Я пересчитывал их.

Пайреве я ни одну запись не показал и не особенно вдавался в детали, но убийства мы в конце концов обсудили.